- Тебе вовсе не обязательно идти со мной, – едва слышно прошептала Агриппина. – Ты ставишь под угрозу свою честь. Добропорядочной матроне не пристало покидать ночью дом своего мужа.
- Гортензий не хватится меня, – взволнованно, от переполняющих эмоций, ответила Лукреция. – Он много выпил, и будет спать до утра.
- Как знаешь, – Агриппина затянула тесьму плаща на шее и повязала на голову темный платок, скрывший под собой рыжую копну волос.
- Ох, – выдохнула Лукреция, – прости, но в этом платке ты похожа на вдовую старуху.
- Пусть. Я иду говорить с женщиной. Чем гаже я буду выглядеть, тем беспечнее она будет. Ты готова?
- Да-да, – закивала Лукреция. – Идем!
Накинув на голову капюшон, она проскользнула через узкую дверь, предназначенную для домашних рабов самого низкого сорта, тех, что заходят с заднего двора и никогда не появляются в хозяйской части дома.
Оказавшись на улице, Агриппина вдохнула полной грудью сырой холодный воздух и огляделась, прислушалась. Едва освещенные стареющим месяцем кроны пиний, далекие крики и песни, лай собак.
- Где лошади?
- Лошади?
- Лошади, тупица! – Агриппина мгновенно утратила самообладание. Она не раз, и не два повторила этой глупой гусыне, что нужна пара лошадей.
- Я решила, мы пойдем пешком, – слабо возразила Лукреция.
- Пешком?! – зашипела Агриппина. – Через город?! Если ты ищешь приключений своему лону и прочим отверстиям тела, иди одна! А мне нужна лошадь!
- Я не умею ездить верхом….
- Значит, оставайся!
- Я прошу, Агриппина! Я хочу помочь!
- Как ты смеешь терять мое время?!
- Я… я….
В это мгновение в доме, совсем близко от неплотно притворенной ими двери, раздались голоса.
- Бежим! – Агриппина схватила Лукрецию за плечо и втащила за густой куст за секунду до того, как дверь отворилась и в освещенном изнутри проеме возникла широкая фигура.
- Щель Юноны, где я?! – Агриппина узнала голос Афрания. По всему, префект оказался более стойким к чарам вина, нежели магистрат. Он все еще пребывал в сознании и передвигается на своих двоих.
Пошатываясь, он сделал шаг вперед, другой. Остановился, широко расставив ноги. Послышалось журчание, протяжный стон удовольствия.
- Юпитер, – выдохнул Афраний, – дай знак, могу ли я верить ей?
За кустом Агриппина и Лукреция переглянулись. Жена магистрата непонимающе округлила глаза: о чем он? Агриппина пожала плечами: понятия не имею, бред хмельного. Но повела себя странно: приложив к губам сложенные в трубочку ладони, ухнула совой.
Журчание оборвалось.
Агриппина предупредила реакцию Лукреции, приложила палец к ее губам и сделала страшные глаза: молчи и не двигайся!
Афраний попятился к двери, оступился о порог, сумел удержаться на ногах, ухватившись за косяк, выругался и захлопнул за собой дверь. Послышался скрип задвигаемого засова.
Агриппина злобно посмотрела на Лукрецию:
- Больше этим путем мы в дом не попадем! – прошипела она.
- Не попадем, – как слабое эхо прошелестела Лукреция.
- Что ж, пойдем пешком. Ты поведешь. Ты должна знать этот город.
- Я знаю дорогу.
- Я надеюсь. И молись, чтобы путь был спокойным. Впрочем, – она отодвинула в сторону край плаща и тронула рукоять висящего на поясе гладия в потертых ножнах, – у меня есть это.
- В этом городе важнее бегать быстрее мужчин.
- Уверена, я бегаю быстрее тебя, – ухмыльнулась Агриппина. – Идем! Уже за полночь, а нам надо успеть вернуться до рассвета!
- Почему до рассвета?
- С рассветом встают рабы, ты не знала?
- Я просыпаюсь не раньше полудня.
- Счастливица.
- А ты? Если верить молве, принцепс и его сестры живут ночью и спят днем.
Агриппина обожгла ее взглядом и подтолкнула коленом под мягкий зад.
- Шевелись!
Держась стен, они шли по широкой, тянущейся почти через весь город улице, свободной для проезда всадников и повозок. Вывалившиеся из дверей таверны хмельные моряки не раз преграждали им путь, но каждый раз Агриппине удавалась обмануть их алчущие женской ласки души: согнувшись, как древняя старица, она трясла скрытой капюшоном головой и протягивала к ним сложенную горстью ладонь. Лукреция, тоже согнувшись, предусмотрительно держалась сзади, и рук не показывала. Холеные и мягкие, они сразу выдали бы юный возраст их владелицы. Мужчины отворачивались от двух припозднившихся старух, сплевывали от досады на вымощенную булыжником мостовую, и сразу забывали о них.
Наконец, две старухи юрко свернули на боковую улочку, запетляли, то и дело натыкаясь на спящих собак и бездомных. Провожаемые лаем и проклятиями, они следовали дальше, в пригород. Постепенно домов становилось меньше, пространство между ними увеличивалось. Реже попадались прохожие. Зато стало больше собак – худых псов с подведенными животами и поджатыми хвостами. Затравленно озираясь, они передвигались группами, по трое-четверо.
Агриппина вытащила гладий из ножен и откинула с головы капюшон: таиться здесь не от кого, зато хороший обзор необходим: от голодной стаи можно ожидать чего угодно.
- Думаешь, они опасны? – спросила Лукреция, стиснув ее запястье. – Они поджимают хвосты, значит, боятся.
- Стоит одному напасть на нас, и остальные последуют его примеру. Подними камень. Подойдут ближе, замахнись.
- Этим я только разозлю их!
- Напугаешь! – возразила Агриппина и вдруг остановилась, посмотрела пристально Лукреции в глаза.
- Что? – та оглянулась – сзади никого не было – и непонимающе уставилась на Агриппину.
- Ты знаешь дорогу, но боишься здешних собак. Это странно.
- Ничего странного. Ночью я здесь впервые. Днем тут людно, и псы спят по углам.
- И что же ты делаешь здесь днем? Бегаешь к крепким сельским парням от своего стручка?
- Я не была здесь уже несколько лет! – вспыхнула Лукреция.
- Но дорогу запомнила хорошо.
- Да, я часто бывала здесь. Раньше. Как раз в доме, где сейчас живет Домицилла.
Агриппина по-волчьи оскалилась в глумливой улыбке:
- С кем?
- С Гнеем Клодием.
Агриппина нахмурилась, в голове шевельнулась догадка.
- Родственником Домициллы? – спросила она.
- Он…, – успело слететь с губ Лукреции. Ее глаза распахнулись, рот обратился в черную яму, извергшую из себя дикий вопль, а рука взмыла вверх, направляя указующий перст за спину Агриппине.
Та, вмиг облившись холодным потом, быстро обернулась. Укутанная в плащ фигура с низко надвинутым на лицо капюшоном. Резкая боль в вывернутом железкой хваткой запястье. Глухой удар гладия о мокрый песок у ног. Внезапная тьма. «Мешок!», – догадалась она и забрыкалась, силясь освободиться. Но тщетно. Неизвестный был безжалостен. Живот взорвался болью от удара коленом. Взвыв, она рухнула на землю. Ее сразу придавило сверху тяжелым.
- Двинешься – убью! – змеиный шепот не оставил сомнений: убьет.
Агриппина тотчас оставила попытки освободиться, затихла, дала завести свои руки за спину и туго стянуть их на запястьях веревкой.
- Хорошая девочка, послушная, – резанул слух свистящий шепот неизвестного. Рывком он поднял ее на ноги и подтолкнул в спину, принуждая двигаться вперед.
Далеко позади тишину разорвал женский вопль, залаяли собаки.
<< предыдущая, Глава 32
следующая, Глава 34>>
© 2017, Irina Rix. Все права защищены.