- Вот эту, – Косс Атилий Север, невысокий, атлетически сложенный брюнет, указал на одну из стоящих перед ним в ряд гетер, нубийку с рыжеватыми от хны мелко вьющимися волосами. – Я выбираю вот эту!
Хозяйка лупанара, госпожа Фульвия, тучная сирийка с выбеленным лицом и нарумяненными щеками, хлопнула в пухлые ладоши:
- У благородного господина прекрасный вкус! Благородный господин не пожалеет!
- Исчезни вместе со своим стадом! – проворчал в ответ Косс. – И прикажи принести еще вина! Этим кувшином не напоишь и воробья! – он повернулся к Друзу Корнелию Приску: – Куда ты привел меня, Друз? Это последняя мода – проводить время среди страшных шлюх, пить кислое вино и нюхать пропитавшиеся чужим потом тюфяки?
- Косс, тебе всего двадцать два, но ты куда зануднее своего отца! – рассмеялся в ответ Друз. – А я-то думал, боги наказывают меня, определив служить под его началом! Вижу, моему отцу повезло куда меньше – иметь в заместителях такого брюзгу!
- Но это же дыра! Отчего не пойти в приличное заведение?
- Ты преувеличиваешь! Да, здесь не роскошно, но чисто, и дышится легко. Сам принцепс любит бывать здесь!
- Это довод! – фыркнул Косс. – Ты видел его жену? Все женщины империи у его ног, а он выбрал старую корову.
- Косс, – Друз красноречиво оглянулся по сторонам. – Плохо о цезаре здесь говорить не стоит. Займись лучше ею, – он дернул заросшим светлой щетиной подбородком на нубийку, что осталась стоять, опустив глаза и ожидая приказа того, кто заказал ее.
Косс махнул гетере рукой: подойди. Усадил себе на колени, провел рукой по тонкому плечу.
- Зря ты выбрал эту жердь, – заметил Друз. – В ней нет огня, она тусклая, как старая весталка на смертном одре.
- В этой дыре все тусклое.
- Не соглашусь! Вот я нашел достойную! – Друз шутливо встряхнул сидящую у него на коленях невысокую пухлую блондинку. – Но отдам ее тебе, если попросишь!
- Оставь себе. Никогда не понимал, как можно желать женщину низкого роста.
- Твоя мать низкого роста.
- Да, – мрачно подтвердил Косс. – И, как сын, я люблю ее. Но отцу не прощу, что он выбрал в жены ее. Он выше меня на голову. Взял бы в жены рослую женщину, и я был бы таким же! Но нет, он смешал свою кровь с кровью Нониев, этих недоростков! А эти их глаза цвета свежего дерьма?! Карий цвет – как у египтяшек и сирийцев!
- Ха! Косс, моя мать выше моего отца, но я, как видишь, не унаследовал ее стати. Это промысел богов!
- Ты не служил в Германии, Друз. Эти германцы все высокие, здоровые, как быки…. Неприятно!
- И мозгов у них, как у быков, – Друз опрокинул в себя чашу с вином.
- Не скажи, встречаются толковые. – Косс пристально посмотрел товарищу в лицо: – От матери у тебя цвет глаз, синий, редкий, и губы, и цвет волос, как спелая пшеница. Ты красивее своего отца. Он блеклый. Увидишь – не запомнишь.
- А ты красивее своего.
- Смазливее. У меня лицо, как у девки, – Косс фыркнул. – Когда только начал службу, за спиной шептались, что я похож на вырядившуюся в доспехи шлюху.
- Болваны завидовали. Про меня говорили так же. Но мы ведь им доказали?
- Доказали…, – невесело выдохнул Косс.
- Не печалься.
- Прости, не могу перестать думать о Сильвии. Мое сердце болит и кровоточит.
- Тогда пей, в вине тонет любая печаль!
- Я знаю, Друз, – Косс выпил полную чащу вина, скривился, зажевал послевкусие сочной фигой.
В триклинии они были одни. В последние недели, что принцепс с товарищами зачастил в лупанар госпожи Фульвии, простые люди опасались заходить в него, и заведение несло убытки. Калигула не считал нужным платить, но требовал рек вина и молчаливого согласия хозяйки истязать ее подопечных. Запасы вина были истощены, а тела двух самых дорогих ее гетер увезены за городскую стену и закопаны верным рабом. Каждая стоила пять тысяч сестерциев, и это была бы выгодная покупка, если бы не принцепс. Одну он запорол до смерти. Увлекся, не остановился вовремя. После сокрушался, скорбел о погубленной красоте и юности. А второй разбил голову его приятель Лепид, сказал, в ней мало страсти. «Это в твоем члене мало силы!» – ответила бы ему Фульвия, будь он обычным клиентом. Но вместо этого закудахтала тогда извинения, ведь ей не хотелось отправиться вслед за лупами в объятия Плутона. Эти золотые мальчики, друзья принцепса, скоры на расправу, и римский закон, всевидящий и всемогущий, пред ними слеп и бессилен.
Но к демонам воспоминания и сожаления. Все наладится, в этом Фульвия была уверена. Умение не унывать, быть стойкой – основы ее ремесла.
Если эти двое будут достаточно щедры, ей удастся пополнить запасы вина и нанять пару-тройку авентинских девиц, что готовы продавать свое тело в обмен на возможность прокормить нахлебника-мужа и свору детишек. Если принцепс ненароком убьет их, убытка не будет.
За этими раздумьями и расчетами она не сразу заметила, как перед ней, сидящей в атриуме на мягком ложе, возник незнакомец. По виду раб, но не из простых, а такой, что вскорости обещался стать вольноотпущенником. Среднего роста, жилистый, с бритым черепом и желчным лицом, он был одет в дорогую тунику из тонкой шерсти и зябко кутался в лисий плащ.
- Чего тебе? – грозно спросила она. С рабами незачем церемониться.
Тонкие губы зашевелились, но с них не сорвалось ни звука.
Брови сирийки сдвинулись:
- Говори громче!
Выбритый до синевы подбородок гостя раздраженно выехал вперед. Пусть раб, но грубость свободнорожденной вывела его из себя, значит, рассудила сирийка, он служит господину, с которым не стоит ссориться, и потому ее лицо разгладилось, стало радушным:
- Повтори, я прошу!
Гость наклонился к самому ее уху.
Косс в это время осушил до дна очередную чашу с вином, спихнул нубийку с колен и поднялся:
- Надеюсь, бабы в этой дыре лучше вина! Снимай свое тряпье! – приказал он ей и расстегнул на себе ремень.
- Благородные господа…!
Косс и Друз обернулись на просунувшуюся в триклиний голову сирийки:
- Пошла вон! – рявкнул Косс.
- Заходи, присоединяйся! – расхохотался Друз.
- Простите, ради богов, но вас хочет видеть….
- А я хочу трахнуть эту девку! И не хочу никого видеть! Сгинь!
Сирийка вмиг исчезла, будто кто-то дернул ее назад, и вместо нее появился бритый наголо мужчина с желчным лицом.
- Стигий! – Косс ухмыльнулся. – Что ты делаешь здесь, старый извращенец?
- Стигий – извращенец? – Друз вытаращил глаза. – И в чем же…?
- В том, что верен толстой стряпухе на десять лет старше себя. Истинно извращенец! Дом моего отца полон хорошеньких рабынь, и многие боролись за внимание Стигия, но бесполезно!
Губы Стигия пришли в движение, и Косс засмеялся.
- Он что, сказал что-то? – удивился Друз.
- Да.
- Я думал, он нем.
- Почти. Слышно, если подставить ухо вплотную. Но я приучился читать по его губам.
- И что он сказал?
- Что мой отец утешил всех хорошеньких рабынь, что не добились от него, Стигия, взаимности.
- Какой ядовитый жучок!
- Но полезный. Оттого отец терпит его. Так зачем ты пришел, Стигий?
Стигий беззвучно заговорил. Почти сразу с лица Косса сползла улыбка, нижняя челюсть выдвинулась вперед, а руки сжались в кулаки.
- Что? – обеспокоенно спросил Друз, дождавшись, наконец, паузы.
Косс посмотрел на него:
- Калигула отправил твоего отца на Капри, добыть сокровища Тиберия из Черного грота.
- Черного грота?
- Стигий все выяснил. Это что-то вроде лабиринта в скалах. Все, кого Калигула отправил туда, погибли.
- Но ведь….
- Это еще не все. Если Децим в течение недели не найдет этот клад, ты, твой брат и твоя сестра, будете умерщвлены. Ему не дали возможности предупредить тебя, следили за тем, чтобы он ни с кем не мог заговорить. Мой отец случайно узнал об этом. Это я упросил его пойти к Калигуле. Я посчитал, что отец сумеет повлиять на него, ведь тот обязан ему.
Стигий снова заговорил. Выслушав, Косс пересказал его слова Друзу:
- Стигию мой отец передал послание для тебя. Ты должен укрыть брата и сестру. Больше ничего. Но сам Стигий вызнал, заплатив преторианцам из охраны цезаря, что тот отправил моего отца в Неаполь, что-то расследовать, и тоже дал неделю. Но моей смертью не угрожал. Стигий говорит, он может ошибаться, но, по его разумению, Калигула устроил им состязание: кто из них справится с заданием быстрее, тот получит награду: Децим – жизнь своих детей, а мой отец – то, о чем я просил его.
Друз яростно ударил кулаком по столу. Кувшин с вином подпрыгнул к краю и опрокинулся на пол.
- Вот дерьмо! Пошла прочь! – он толкнул гетеру к выходу из триклиния. Она упала бы, но Стигий преградил ей путь и дал врезаться в себя. – И что же делать?
Стигий сказал что-то Коссу, тот нахмурился, но передал товарищу слова раба:
- Он хочет сказать, что…, – он вздохнул. – Что мой отец намерен победить. Ради того, чтобы исполнить мою волю…, – он скривился. – Боги, Стигий, какую волю?! Просьбу! Я всего лишь попросил его! – раб беззвучно сказал что-то. – Что?! Не смей так говорить! Да, я дал волю чувствам, страсти, когда просил его пойти к принцепсу, но ведь я не маленький умирающий мальчик, любую прихоть которого надо исполнять! Надо сделать так, чтобы он проиграл! Стигий, ты едешь в Неаполь! Ты помешаешь ему, сделаешь так, чтобы он погряз в этом расследовании или… зачем там этот сучий потрох отправил его туда?
Раб вытаращил глаза. Друз как раз подошел ближе и, напрягши слух, сумел услышать шелестящий голос раба:
- Господин прикажет содрать с меня кожу, если узнает…. Это предательство!
- В отсутствие моего отца, я – глава рода, и ты подчиняешься мне, Стигий. Ты отправляешься в Неаполь, сейчас же! – Косс затянул на поясе ремень. – Он должен проиграть! Ты понял? Я приказываю тебе. Если ты не подчинишься, я отправлю твою женщину на соляные рудники. Можешь трахнуть этих девок. Награда! Друз. Идем!
- Благородный господин! – в атриуме к нему подхватилась госпожа Фульвия.
- Раб заплатит! – рявкнул он и потащил Друза к выходу.
На улице, вдохнув холодный воздух, он перевел дух:
- Он подчинится, будь уверен! Он обожает свою толстуху!
- Мы зависим от раба?!
- А что нам остается? Он сумеет остаться неузнанным, он это умеет. Я верю в него, он сделает так, как ему приказано. А мы пока спрячем твоего брата и сестру.
- Спрячем, да, – закивал Друз. – Раз ты веришь в этого раба, то и я верю. Но если мой отец не справится? Если погибнет там, что тогда?
<< предыдущая, Глава 2
следующая, Глава 4 >>
© 2016, Irina Rix. Все права защищены.