Децим Корнелий Приск плотнее закутался в плащ. Ветер с моря дул ледяной, пронизывающий. С неба сыпалась ледяная крошка.
Он безучастно наблюдал, как команда униремы нехотя готовит судно к отплытию.
Моряки исподлобья поглядывали на шестерых человек, из-за которых им пришлось покинуть шумную, жарко натопленную таверну. Четыре преторианца в сегментных доспехах, огромный варвар в кольчуге и легат. Одет, как для парада, в золоченый панцирь и пурпур, но выражение лица отнюдь не парадное – сосредоточенное, напряженное. Судя по всему, недавно побывал в передряге. Бровь рассечена, под глазом зелено от синяка, лицо опалено, кожа клочками облезает на ветру. Старше сорока, среднего роста, сложен, как атлет. Короткие светлые волосы, серые глаза, правильные черты лица.
Децим накинул на голову капюшон. Пропитанные любопытством взгляды раздражали его.
- Было бы безопаснее выбрать путь по земле, – сказал капитан униремы, ни к кому конкретно не обращаясь. Он так и не сумел понять, кто среди этих шестерых главный.
- Цезарь приказал добираться по морю, – не терпящим возражений, таким же ледяным, как ветер, тоном сказал один из преторианцев. Из четверых гвардейцев он был самым старшим, лет сорока, с жестким костистым лицом, желтоватой кожей и редкими пегими волосами, облепившими шишковатый череп.
- Цезарю виднее, – не стал спорить капитан. Стало быть, главный – вот этот, а вовсе не битый легат. – Шевелитесь, задницы! – прикрикнул он на моряков. – Пока совсем Нептун не разгневался!
- Нервничаешь, Приск? – с кривой ухмылкой спросил старший преторианец у Децима, когда капитан отошел. – Боишься?
Децим не ответил, даже не посмотрел в его сторону. Калигула приставил к нему этого Цербера – как мысленно нарек его Децим – и трех щенков пожиже. Чтобы не сбежал, чтобы не сумел предупредить семью о грозящей опасности.
- Нервничаешь, – уже не вопросом, а утверждением изрек Цербер и закивал головой: – Дергаешься, озираешься, шныряешь глазами по сторонам – ищешь возможность отправить сыну весть. Успокойся – не выйдет. Я, – он показал кончиками пальцев – указательного и среднего – в свои блекло-зеленые глаза и сразу направил указующие персты в глаза Децима, – слежу за тобой! Постарайся не огорчить меня!
- И что ты сделаешь, если огорчу?
- Убью тебя.
- И в грот полезешь сам?
Преторианец осклабился:
- Были до тебя, будут и после.
- Как твое имя?
- Зачем тебе?
«Затем, чтобы знать, кому выкалываю глаза, когда настанет момент», – ответил Децим про себя, но вслух ничего не сказал. У принцепса совсем плохо с головой. Он не ценит верных себе людей, зато безродным проходимцам доверяет, как себе.
- Гай Валерий Камилл.
Надо же. Может, и проходимец, но не безродный.
- Ты – сын Публия Валерия Камилла?
- Да. Префект Мизенского флота – мой отец. Второй после Нептуна в здешних водах.
- Ты не похож на него.
- Не похож, – согласился Цербер. – Камилл женился на моей матери три года назад и усыновил меня.
- Он достойный человек.
- Достойный чего?
- Доверия цезаря.
- Ты прав. Принцепс ценит его и любит. А тебя – нет. Оценивает в гнутый медяк, и терпеть не может. Поэтому отправил в грот. Если сгинешь там, а ты сгинешь, я уверен, он не расстроится, – натужным вороньим карканьем он рассмеялся. – Остынь, легат! В Черном гроте нужна холодная голова!
Децим заставил себя пропустить эти слова мимо ушей. Ясно, что клятый змей намеренно выводит его из себя.
- Когда мы отплываем? – спокойно спросил он. – Ветер усиливается.
- Да, усиливается. Почти шторм. А это корыто, – Цербер дернул гладко выбритым подбородком на унирему, – никуда не годится, для стоячей воды посудина.
- Ты боишься?
- С чего ты взял? Это тебе надо бояться. Не успеешь за неделю, или сдохнешь в гроте, или утонешь сегодня – твои дети умрут в любом случае, если не вернешься в срок с победой. Воля цезаря! – он с усмешкой выдержал тяжелый взгляд огромного германца Креона, телохранителя Децима. – Это глупость, позволительная только для плебса – заводить детей и любить их. Ты становишься уязвим, как голая баба в клетке с голодными рабами, – он облизнул языком сухие, кровоточащие на ветру губы. – Тертый солдат, а взять тебя за яйца – проще, чем репу сварить!
Прикрыв глаза, Децим представил, как вырывает этот гнилой язык.
- Все готово! – капитан возник из-за широкой спины Креона. – Надо спешить, прошу на борт!
Децим кивнул ему и первым двинулся к перекинутому через борт трапу. За ним, плечом оттеснив Цербера, широко зашагал Креон. Германец был вне себя от ярости, сдерживался, но в мыслях придумывал все новые и новые пытки и способы умерщвления для этого глумливого пса, которого успел люто возненавидеть. Он вообще не жаловал римлян, делая исключение лишь для командира и полудюжины товарищей, вот римлянки – другое дело! Девять из десяти италийских женщин непременно вызывали его восхищение. Яркие, страстные, умеющие сохранить привлекательность до преклонных лет. Германкам до них далеко.
Унирему качнуло на волнах, ударило бортом о пирс, и желудок Креона ухнул вниз, а его содержимое подскочило к самому горлу. Не стоило заходить в этот клятый термополис! Но уж очень завлекательно пахли бобы с луком и салом, куда лучше, чем оказались на вкус. Вот потешатся преторианцы, если он проведет весь путь до Капри, выворачиваясь наизнанку в пенистые волны!
- Дыши чаще, – не поворачивая головы, бросил ему Децим.
- Спасибо, командир, – выдавил он из себя.
- Не раскисай.
- Да, командир, – батав с усилием отправил обратно вновь подпрыгнувшие по пищеводу бобы.
Унирема тяжело отвалилась от пирса, закачалась на волнах. Капитан, перемежая команды крепкими ругательствами, приказал рулевым выставить нужный курс, гребцам с левого борта налечь на весла, чтобы развернуть корабль и дать ветру наполнить паруса. По счастью, он, пусть рваный и ледяной, был попутным. Значит, от гребцов почти не нужно усилий, и скорость будет достаточной, чтобы через сутки достичь берегов Капри.
<< предыдущая, Глава 1
следующая, Глава 3 >>
© 2016, Irina Rix. Все права защищены.