Пригнув голову, в триклиний вошел германец в начищенной кольчуге, с наброшенной на плечи медвежьей шкурой. Его маленькие, глубоко утопленные в череп, глазки сверкнули зеленью из-под пшеничных бровей. Цепкий взгляд заскользил по выстроившимся в ряд полуобнаженным фигурам, задержался на статной германке, с губ сорвалось нечто, похожее на полный презрения лай. Германка залилась краской, закусила нижнюю губу.
Стоявший ближе к концу ряда Друз оглянулся на Косса. Тот стоял в углу, обнимая амфору с вином. Для того чтобы сойти за раба-виночерпия и не быть узнанным, он позволил Квинту побрить себя наголо. Для госпожи Аврелии пронырливый детеныш Кары сочинил очередную историю о том, что принцепс, по слухам, бывает, требует именно раба. Чтобы убить, замучить до смерти. Но этому дураку из предместий об этом знать не надо, ведь так, госпожа? За полсотни сестерциев он даст себя побрить и согласится еще на многое.
- Оскорбил ее, – прошептал одними губами Косс. Он понимал батавское наречие. Вид огромного германца не испугал его, скорее напротив, успокоил. Выглядит страшно, но отбрось первое впечатление, и останется старый грузный медведь, подслеповатый и неповоротливый.
Он слышал тяжелые шаги за пределами триклиния. Это товарищи медведя осматривали остальные комнаты, обыскивали рабов и слуг.
Медведь подошел к госпоже Аврелии, протянул к ней свою лапищу. Она вся сжалась. Но он всего лишь ткнул ее указательным пальцем в грудь, разинул рот и захохотал. Аврелия беспомощно улыбнулась.
- Все чисто! – крикнул через плечо медведь, отошел к стене и присел на низкую кушетку.
Послышались голоса, смех, шаги.
Первым в триклиний вошел Лепид, приятель Гая Цезаря, увидел Аврелию и покатился от смеха. Следом его взгляд упал на сжимающего амфору Косса, и он загоготал еще громче. Ему вторил женский голос. Цезония. Хмельная настолько, что еле передвигала ноги, она висела на плече у рослого мужчины, в котором Косс узнал бывшего гладиатора, Турбона из Вифинии. Проклятье! Одним противником больше, этот кусок мяса был отменным воином, чемпионом.
Последним вошел Калигула. В простой тунике, солдатских сандалиях, он сбросил короткий плащ на пол и шагнул к Аврелии, улыбнулся ей и, пробежав взглядом по выстроившимся женщинам, удовлетворенно кивнул:
- Красивые.
- Они сделают все, что…
Подняв палец к губам, он не дал ей договорить:
- Приступим же к выбору!
Он подошел к первой в ряду лупе, начал придирчиво разглядывать. Косс в это мгновение незаметно двинул ногой и тем перевернул прибитое к стене устройство из двух спаянных друг с другом горлышками сосудов. У сосуда, что оказался внизу, не было основания, и песок из верхнего сосуда начал сыпаться в чашу весов, скрытых от взоров за вазой с цветами.
Квинт уверил, что подобным образом уже дважды избавлялся от конкурентов.
Все было рассчитано с точностью. Когда Калигула приблизится к лупе, что стоит рядом с Друзом, песок перевесит гирьку на другой чаше весов, та поднимется вверх и передвинет рычажок, который приведет в действие замысловатый механизм, собранный Квинтом за четверть часа из подручных средств.
Чтобы унять охватившую его нервную дрожь, Косс посмотрел наверх, на орудие возмездия. Колесообразный отлитый из бронзы держатель для трех дюжин ламп. Благодаря ему в триклинии госпожи Аврелии было светло, как в безоблачный полдень. Он крепился к блоку в потолке при помощи цепей и на цепи же спускался и поднимался. Рухнуть он мог разве что вместе с домом, но Квинт внес коррективы в конструкцию, заменил небольшой кусок цепи веревкой. В нужное время под действием его мудреного механизма веревка опустится вниз, в пламя настенной масляной лампы. Веревка сгорит, и бандура весом в пять талантов рухнет на голову владыки Рима.
Калигула мотнул головой: первая из девушек не пришлась ему по вкусу, шагнул к следующей. По его лицу пробежала тень, губы скорбно дернулись.
- Когда же мы увидимся, сестра? – произнес он задумчиво, почти нежно, и провел пальцами по ее щеке. Не поворачивая головы, бросил Аврелии: – Я забираю ее. Мы уходим.
- Но Гай! – всплеснула руками Цезония, выбор мужа ей отчего-то не понравился. От Друза не укрылось недовольство на ее лице. – Мы же только пришли!
- Мы уходим, – повторил он и повернулся к Аврелии: – Тебе удалось угодить мне. Хорошее место. Говори всем, что цезарь остался доволен. Это будет платой.
Аврелия низко поклонилась. Калигула улыбнулся криво, взял выбранную лупу под руку и вышел. Следом за ними заторопились остальные.
Косс перевернул устройство обратно. Провал.
Едва стихли шаги покинувших дом гостей, по триклинию пронесся вздох облегчения. Откуда-то возник Квинт, сразу посмотрел на веревку, чтобы убедиться: махина светильника не обрушится ему на голову. Перехватив гневный взгляд Друза, он ринулся к нему, но был перехвачен Аврелией.
- Почему он выбрал ее? – спросила она, стиснув его плечо. – Кто она?
- Никто, – пожал плечами Квинт. – Торговка овощами с Авентина. Ни капли дикарской крови. Согласилась на мое предложение, чтобы подзаработать. Ее дочери четырнадцать, и ее пора выдавать замуж. Жених есть, а денег на церемонию и угощение для гостей нет.
- Зачем же я заплатила тебе так много за всех этих заморских зверушек?! Ты знал! Ты знал!
- Боги! Женщина, ничего я не знал! Благодари судьбу, что осталась жива! Вспомни Фульвию!
- Что мне вспоминать эту вульгарную торговку лежалым товаром?! Ладно, что отдано, с тебя уже не получишь, мерзкий хорек, но этим двум я не стану платить! – она взмахнула рукой, указывая на Друза и Косса.
- Но был уговор….
- Они не понадобились! Убирайся! – с этими словами она толкнула Квинта вон из триклиния. – Все убирайтесь! – напряжение последних часов истощило ее нервы, и теперь все то, что она сдерживала, вырвалось наружу. – Вон!
- Идем, – Косс тронул локоть Друза. Тот скосил глаза на его руку и задел взглядом свое собственное одеяние: сублигакулу, сотканную из прозрачной ткани, перетягивающие тело ремни и цепочки. Патриций, трибун. В одежде постельного раба! Гнев пережал ему горло, ладони сами собой сжались в кулаки. Косс заметил это и сильнее сдавил его руку: – Уходим!
Друз выдохнул, дал себя подтолкнуть к выходу.
Когда они проходили мимо Аврелии, Косс подмигнул ей и показал язык. Так, подумал он, поступил бы неотесанный деревенщина вроде того, за кого он себя выдает.
- Убирайтесь! – выплюнула Аврелия и топнула ногой. Ее взгляд упал на голые мускулистые ягодицы Друза, дернулся выше – широкая спина, глубоко утопленный в мышцы хребет – и снова спустился ниже: – Эй! – оба остановились, обернулись. – Блондин, останься! Тебе я заплачу!
Косс отпустил локоть Друза, легонько толкнул его и, ухмыльнувшись, шепнул:
- Иди, иначе заподозрит неладное. Но недолго. Мы проиграли битву, но не войну.
Друз шумно втянул воздух, будто приготовившийся к атаке кабан, развернулся и вразвалку пошел к Аврелии.
Косс успел дойти до атриума, в котором ждал, в окружении столпившихся девиц, хмурый Квинт, когда из глубин дома раздался дикий грохот, в который вплелся на мгновение резко оборвавшийся женский вопль.
Спустя несколько минут в атриуме появился Друз. Он на ходу одевался в одежду, в которой был раньше: заляпанную тунику и овчинный жилет.
- Светильник упал, – буркнул он, проходя мимо Косса и Квинта. – Надо уходить. Там уже все в огне.
<< предыдущая, Глава 33
следующая, Глава 35>>
© 2017, Irina Rix. Все права защищены.