Его полуслепая от усталости лошадь налетела на стоящую посреди Загородного взвоза повозку с капустой, упала и, проехав на груди, остановилась, уткнувши изодранную брусчаткой морду в стену гончарной лавки.
Децим сполз с седла, тронул бьющуюся жилу на шее лошади. Жива, но вряд ли скоро встанет. Оглянулся по сторонам. Ни одной лошади. Уже за полдень, базарное время давно прошло, и улица почти пуста, торговцев нет, одни прохожие, странно тихие, бледные. Что еще учинил безумный принцепс, если самая горластая артерия города тиха, как трюм затопленного корабля?
Остаток пути до своего дома на Палатине он преодолел бегом. Тело на многое способно, когда его не ограничивает разум. Его сознание едва теплилось внутри, путь с Капри до Рима измотал его до последних пределов, но, оказалось, и за последними пределами есть пространство, есть силы.
Сметя в сторону раба-привратника, что не признал в нем господина и даже успел замахнуться на него зажатым в руке тупым мечом, Децим ворвался в атриум, услышал доносящиеся со стороны триклиния голоса и… то ли смех, то ли плач и понесся туда. Успел вперед сбежавшихся на зов привратника охранников-германцев. Эти хозяина узнали и застыли, оторопев, на пороге.
С расположенных вокруг стола лож на Децима изумленно воззрились две Корнелии – сестра и маленькая дочь – и сын Авл.
- Отец? – Авл первым узнал его. Из его пальцев выскользнула фига и шмякнулась на пол. Он потянулся к столу, взял первое, на что наткнулась рука – гусиную голень – и, продолжая неотрывно смотреть на Децима, вгрызся в нее неровными мелкими зубами.
- Децим? – сестра прикрыла рот рукой. – О, Юнона, ты ли это?
Не ответив ей, он под ошарашенными взглядами сестры, сына и германцев быстро дошел до ложа, на котором сидела дочь, сгреб ее одной рукой.
- Мы уходим, – отрывисто сказал он. – Сейчас же.
- Куда? – спросил сын.
- Зачем? – вторила ему сестра.
- Нет времени объяснять. И сил… нет. Калигула велит казнить нас всех. Быстрее….
- Отец….
- Брось ты это дерьмо! – Децим подлетел к Авлу, вырвал из его рук гусиную голень. – Ты не слышал, что я сказал?! – он схватил сына за острый локоть и рывком вздернул на ноги. Хладнокровие давно оставило его, нервы были напряжены до предела и рвались один за другим. – Идем! Нет времени на сборы!
- Отец! Отец! – Авл попытался вырваться, но не смог. Дочь начала плакать.
- Децим…, – прохладная рука сестры легла на его плечо. Он резко повернулся к ней. Наверное, даже ударил бы, но ее спокойные серые глаза в одно мгновение остудили его ярость. – Гай Цезарь мертв. Убит. Вчера утром. Вместе с Цезонией и Друзиллой. Преторий провозгласил императором хромого Клавдия.
- конец -
<<предыдущая, Глава 58
© 2017, Irina Rix. Все права защищены.