- Раскачивайся! – крикнул сверху Цербер.
- Без тебя знаю, – проворчал Децим, напряг все мускулы, вытолкнул тело вперед, к стене, оттолкнулся от нее. Преторианцы наверху немного стравили веревку.
В локте от гладкой поверхности вращающейся плиты амплитуда достигла максимума, и он, без труда уцепившись за торчащий из стены камень, остановил качание, повис над порогом коридора, из которого накануне пришли они с Креоном и который был теперь завален камнями.
- Отпускайте!
Наверху послушались, стравили веревку, и он коснулся ногами пола, отвязался, дернул за веревку, приказывая тащить ее наверх. Ее разлохматившийся конец заплясал, поднимаясь, в воздухе.
Децим подошел к груде камней, заваливших тоннель. Выбрав несколько крупных и плоских, он сложил их перед порогом.
- Спускайте доски! – крикнул он наверх.
Спустя минуту спустилась на веревке раскачивающаяся доска. Децим поймал ее, отвязал. Положил одним концом на возведенное им из камней возвышение, второй конец оказался, нависая над плитой, на пороге тоннеля, что чернел напротив.
- Вторую!
Вторая легла рядом с первой, после нее спустили третью, четвертую и пятую. Потом инструмент, гвозди и молот, и несколько коротких досок. Удивляясь самому себе, тому, что ни разу не попал себе по пальцам и ни одного гвоздя не вбил криво, Децим приколотил короткие доски поперечно поверх длинных. Мост был готов. Теперь можно было идти дальше, не боясь вращений пола и монстра, живущего под ним.
Децим прошелся по возведенному мосту туда и обратно, остановился на пороге тоннеля. Из мрака тянуло холодком и плесенью.
- Приск! Подожди, не ходи туда! – крикнул сверху Цербер. – Жди нас!
Первым спустился Креон, за ним Цербер, последним – дюжий преторианец лет двадцати с широким, будто сплюснутым лицом. Он, по словам Цербера, был лучшим в гвардии, не ведал страха, не чтил богов и не верил в потустороннее. Идти он вызвался сам, хотел награды и продвижения по службе.
Децим едва дождался, когда обутые в калиги ступни преторианца коснутся моста, и сразу отвернулся, сделал шаг в тоннель, освещая путь факелом.
- Стой, Приск! – голос Цербера отразился от стен, зазвенел в ушах. – Невий пойдет первым. Я настаиваю!
- Не кричи, – поморщился Децим и посторонился, пропуская молодого преторианца. Тот с решительным выражением на широком лице протопал мимо и скрылся за поворотом. Факел Децима осветил лица Цербера и Креона. Первый был спокоен, в глазах плясали огоньки азарта. Зато Креон лицом напоминал маску, из тех, что призваны изображать крайнюю степень отчаяния и страха. По лбу струились капли пота, глаза были расширены, губы дрожали. – Что с тобой?
- Он отравился, – ответил за батава Цербер. – Думает на баклажаны с орехами и сыром. Говорит, чувствовал, что лежалые, но ел. Был очень голоден. Он мне рассказал, пока ты спускался вниз.
- Это так, командир, – проговорил Креон, пряча взгляд. – Но недуг – не повод для пса бросить хозяина одного. Поэтому я здесь. Хотя….
Договорить он не успел. Из глубин коридора раздался полный ужаса вопль, за ним еще один, уже крик боли, перешедший в вой. Эхо заметалось меж стен. Когда оно стихло, наступила тишина.
- Мать-Юнона, – пробормотал Цербер, – этот лабиринт не церемонится с гостями. Кто первый? Ты, Приск? Или твой верный пес?
Креон сглотнул, схватился за живот. Децим бросил на него раздраженный взгляд: своим поведением батав убавлял в нем решимости.
- Облегчись в том углу, батав, – без улыбки сказал Цербер, – а то, если неведомая тварь прикончит тебя, будешь лежать там, обгадившись. Нехорошо. Вотан побрезгует сажать тебя рядом с собой.
- Командир, я….
- Креон, это лабиринт, полный ловушек, но не колдовства. Перестань дрожать, вспоминать бабкины сказки и выдумывать себе хвори! Сейчас я пойду первым. Но в следующий раз идешь ты.
- Да, командир!
- Ты идешь в следующий раз, даже если в этот твой командир погибнет, – добавил Цербер. – Задание принцепса должно быть выполнено.
- Он прав, Креон, – сказал Децим раскрывшему для возражений рот батаву.
Он вытащил меч и, выставив вперед факел, пошел вперед.
Тоннель петлял, приходилось то сворачивать направо или налево, то спускаться, то подниматься. Должно быть, так было задумано, чтобы истощить силы и дух того, кто идет по нему. Кончился он внезапно. Резкий поворот направо, и Децим с мечом в одной руке и факелом в другой оказался на пороге просторного зала. От неожиданности он вздрогнул. Стены помещения терялись во мраке, но центр был освещен солнечным светом, щедро льющимся в отверстие в потолке. И прямо в центре, озаренный этими лучами, стоял человек в длинном плаще, с надвинутым на лицо капюшоном. Он был высок, явно уже не молод, согбен годами. Что-то в нем показалось Дециму знакомым: в линии ссутуленных плеч, в посадке скрытой капюшоном головы, в манере опираться на трость.
- Этого не может быть, ты не можешь быть живым…, – еле слышно прошептал он.
Его шепот разнесся по залу, человек чуть шелохнулся. Или это была лишь игра света?
Уняв сердцебиение, Децим занес ногу над плитой и остановился. Цербер говорил о зале со скорпионами в стенах. Наступишь не на ту плиту, и поприветствуешь предков в царстве Плутона спустя минуту корчей с болтом в груди.
- Цезарь император! – позвал он тихо. Человек вновь шелохнулся, но и только. Не повернулся, не поднял головы. Децим сглотнул. Призрак, не иначе. Но выглядит живым, материальным. И стоит на пути. К сокровищам. К спасению.
Он упер острие меча в плиту прямо за порогом, с силой надавил на рукоять. Ничего не произошло. Вздохнув, с опаской шагнул на нее. Тишина. Проделал то же самое со следующей. Так он медленно приблизился к фигуре, застывшей посреди зала в солнечных лучах.
- Огородное пугало, вот кто ты, – проворчал Децим, надавил на следующую плиту, выждал мгновение и наступил на нее.
Человек резко повернулся к нему, поднял голову. Под капюшоном мелькнуло лицо.
Децим вздрогнул, инстинкт гнал назад, но воля принудила тело остаться на месте.
- Цезарь император…, – в горле мгновенно пересохло, голос стал скрипучим, как у старца, сдавленным. – Тиберий, принцепс, я – Корнелий Приск, ты же помнишь меня, я служил тебе…. Годы, десятилетия…, – говоря, он надавил мечом на следующую плиту, выждал дольше обычного, переступил на нее. Человек впереди повел головой в сторону. – Гай Цезарь…. Калигула, твой преемник, отправил меня сюда, чтобы я добрался до твоего… клада. Это сокровище, оно… нужно Риму. Без него твоему наследнику не удержать власть. – Децим сделал еще шаг, сердце бешено колотилось. Он слышал голоса за спиной: Креон и Цербер, они спрашивали издалека, жив ли он и как там, впереди. – А еще, принцепс Тиберий, Калигула поставил мне условие: или я достану твой клад, или мои дети умрут, – его голос дрогнул: и при жизни старику не было присуще сочувствие, что уж говорить о злобном духе? Но Децим все же попытался: – Ты ведь пропустишь меня? – спросил он, сделав еще шаг вперед.
Человек впереди медленно, будто раздумывая, кивнул.
Децим шумно выдохнул и, забыв о предосторожности, широко, сразу через две плиты шагнул к нему, к императору, которому служил. Тот резко вскинул голову, капюшон съехал со лба, открыв взору иссохшее лицо с обтянувшей череп пергаментной кожей, широко распахнутыми блестящими темными глазами.
- Цезарь…, – Децим перехватил меч левой рукой, а правую начал поднимать в приветствии, одновременно силясь узнать в этом лице покойного императора.
Тот открыл рот. Видимо, чтобы ответить, решил Децим. Но нет. Меж сухих разверзшихся губ показалось что-то темное. Язык? Сердце шарахнулось о ребра: покойный принцепс никогда не позволял себе плебейских жестов. Значит ли это, что он отказывает, что не дает пройти?
И вдруг нижняя челюсть отвалилась к шее, а изо рта, прямо на Децима, выпрыгнуло нечто, с длинным толстым блестящим чешуйчатым телом. Рефлекторно он ударил мечом, разрубая тварь надвое. За спиной что-то заскрежетало, и он отпрыгнул вбок, на плиту, на которой стоял несколькими минутами ранее, и обернулся в сторону звука. Там, вместо плит на полу, был провал. Возле него валялось что-то длинное, плоское, переливающееся в солнечных лучах. Останки твари, выпрыгнувшей изо рта цезаря, прошелестел сдавленно внутренний голос. Нет, беспокойная задница Вулкана, возразил ему мысленно Децим, не цезаря! Этого пугала, что дергается со свесившийся из беззубого рта тряпицей!
Он с трудом поднялся, с осторожностью наступая, подошел. Не пугало. Чье-то мертвое тело, забальзамированное, высушенное. С костяными бусинами-глазами в пустых глазницах. И, надо думать, принужденное двигаться с помощью канатов, прикрепленных к той или иной плите. А тварь во рту – вот уж воистину позор испугаться подобной безделицы!
Когда Децим был ребенком, его раб-воспитатель смастерил для него нечто похожее: трубку из пергамента с головой змеи на конце. Трубка сворачивалась, голова змеи была внутри, но стоило подуть, что было детских сил, в толстую соломину с другого конца, трубка наполнялась воздухом, обретала объем и становилась змеей. К ужасу матери и ярости отца. Кто бы мог подумать, что взрослых мужчин можно испугать такими трюками. Однако ж… можно. Заглянув в провал в полу, Децим увидел внизу мертвого Невия. Остекленевшие глаза смотрели вверх, а руки все еще сжимали пробивший спину и вышедший из груди кол. Под ним в полумраке виднелось что-то длинное, светлое. Кости, догадался Децим. Невий не первый, кто оправдал расчет безвестного изобретателя: гость в ужасе дергается назад от выпрыгнувшей изо рта мумии змеи, наступает на плиту, что приводит в действие механизм, открывающий люк, и несчастный падает на кол.
Децим подошел к мумии. Наступил на плиту в шаге от нее. Изнутри высушенного тела раздался звук, будто вздох, и свисающая изо рта тряпица чуть шелохнулась, приподнялась.
- Как там у тебя, Приск? – голос Цербера разнесся по залу.
- Чудесно, – отозвался Децим, не поворачивая головы. – Идите сюда. Но осторожно. Проверяйте мечом плиты, на которые собираетесь наступить.
- Что это за мерзость? – спустя минуту или две спросил Цербер, подойдя сзади.
- Я принял его за призрак Тиберия. Он двигался, реагировал на мои вопросы. А когда я подошел, он раскрыл рот, и оттуда на меня выпрыгнула змея.
- И где она? – Цербер поежился, а оттуда-то сзади послышался сдавленный вздох Креона.
- Частично – вот, – Децим кивнул на длинное чешуйчатое пустотелое на полу, – частично – это, – указал мечом на свисающую изо рта мумии кожу змеи. – Базарный фокус. Думаю, внутри этого чучела меха для надува.
- Занятно, – пробормотал Цербер, шагнул к разверстому люку. Мумия при этом дернулась, повернулась к нему всем корпусом. Он вскрикнул от неожиданности: – Вот тварь!
- Невий там, внизу.
Цербер заглянул вниз, выругался.
- Как только ты наступаешь на плиту перед пугалом, на тебя выпрыгивает змея, а сзади услужливо открывается люк. Невий испугался, отпрянул. Как и те, кто был до него. Он не первый.
- А говорил, что не верит в богов и духов.
- И я не верю, Валерий Камилл. Но, когда увидел издалека это чучело, похожее на Тиберия статью и ростом, поверил.
- Но не отпрыгнул, – Цербер вернулся к мумии. – Наконец-то, принцепс отправил за кладом подходящего человека. Мы доберемся до тайника, я верю, Приск. Как думаешь, – он дернул за свисающую изо рта змеиную кожу, – что будет, если снести этой мерзости голову?
- Может быть, ничего. А, может быть, потолок обрушится. Зачем тебе эта мелкая месть?
- Приск, – Цербер ухмыльнулся, – месть – для баб и евнухов, у мужчин – расчет.
- И в чем твой расчет?
- Хочу посмотреть, что у него внутри.
- Я же тебе сказал: меха для надува змеиной кожи и веревки, чтобы приводить его в движение. Что еще?
- Отойдите, ты и батав. Назад, если хотите вернуться, или вперед, если предпочитаете продолжить путь. А я займусь… принцепсом, – он уставился в лицо мумии. – Нет, совсем не похож. Эй, ответь мне, кто ты был? Любил ли? Был ли любим? Как принял смерть? Скорбел ли о тебе хоть кто-то?
- Не сходи с ума, Камилл! – раздраженно бросил Децим и зашагал вперед к темнеющему в стене узкому проходу, ведущему дальше в лабиринт, не забывая, впрочем, как и прежде, проверять каждую плиту, на которую намеревался наступить. Креон заторопился следом. – Идем!
Цербер тем временем сорвал с мумии плащ. Открылось длинное сухое тело, насаженное на торчащую из пола жердь. Широкий костяк, крупные суставы. Живот не ввалившийся, как можно было ожидать, а выдающийся вперед.
Он положил мертвецу левую руку на плечо, а правой ударил в грудь. С треском грудина провалилась. Он отодрал ее вместе с трахеей, отбросил в сторону, голыми пальцами разодрал сверху вниз кожу живота. Она повисла до узловатых коленей, прикрыв чресла.
- Ты был прав, Приск! Меха! – крикнул Цербер и дальше забормотал, едва слышно, для себя: – И больше ничего. Там, где сердце, пустота. Но мы ведь еще живы не оттого, что слушаем сердца. А оттого, что…, – он положил меч на пол, взялся двумя руками за голову мумии и резко дернул ее вбок. Хребет мертвеца переломился с глухим треском. Голова осталась в руках Цербера. Он ударил ее затылком о пол. Череп треснул, как яичная скорлупа. – Ха! – он вскочил, зажав что-то светлое в кулаке. – А оттого мы еще живы, что нами движет разум и расчет!
<<предыдущая, Глава 14
следующая, Глава 16>>
© 2016 – 2017, Irina Rix. Все права защищены.