По очереди они спустились в вентиляционный колодец, приняли спущенный сверху на веревках груз: доски, инструменты, оружие. Трое солдат остались дежурить у колодца. Еще дюжине Цербер поручил прочесать окрестности: если есть один вентиляционный колодец, могут быть и другие.
Используя молотки и долота, они быстро справились с решеткой. Креон выворотил ее край, отогнул вбок и первым осторожно ступил в проход. Сверху ему на голову капнуло, и он с воплем отпрыгнул назад, в пещеру. Коснулся макушки, поднес кончики пальцев к носу, лизнул.
- Что это? – спросил Гай. – Кровь?
- Нет. Вода.
- Конечно, вода, – раздраженно проворчал Цербер. – Откуда там кровь?
Он обошел их сбоку и, прижав к себе сколоченный из толстых досок узкий щит, скрылся в проходе. Послышались его быстрые удаляющиеся шаги. Децим двинулся следом за ним. Быстро нагнал его.
- Идут? – не оборачиваясь, спросил его Цербер. Факел в его руке время от времени шипел, когда на него капала с высокого потолка вода.
- Идут.
- Называй это как хочешь, предчувствием или жаждой выдать желаемое за действительное, но я уверен, что мы близко, Приск. Еще немного, и мы возьмем его.
- Молю богов, чтобы ты был прав, Камилл. Я хотел тебе сказать…, – он рассказал о том, что узнал от Сабины, о нечистом на руку жреце Декуле, что брал плату с Азиния и Цилоны – именно его она опознала как ворчливого старика-взяткодателя.
Цербер в ответ хохотнул:
- Жаль, поздно рассказал, стоило взять этих двоих с собой.
- Стоило, – сухо откликнулся Децим. Перед мысленным взором появился Азиний, и кулаки непроизвольно сжались. Он на мгновение прикрыл глаза, вспоминая перекошенное от страха лицо тучного ревнивца.
- О, пришли!
Децим открыл глаза, выглянул из-за плеча Цербера, остановившегося на выходе из арки с округлым сводом. Это была пещера, небольшая, больше напоминающая расщелину в скале. Ее стены, приближаясь друг к другу, конусом уходили далеко в вышину.
- Это тупик, – пробормотал Цербер. – Ведь тупик?
Децим обошел его сбоку, остановился рядом, не решаясь переступить через порог. Пол в пещере ничем не отличался от поверхности стен – просто порода, никаких плит, досок. Для верности он с силой надавил краем щита за порогом. Ничего не произошло. Он шагнул вперед, поднял руку с факелом выше.
- Не тупик, – он мотнул головой вверх.
Цербер задрал голову и увидел на высоте в четыре человеческих роста узкий выступ и дверь, тяжелую, то ли цельно бронзовую, то ли обитую бронзой.
- И как туда…? – забыв о предосторожности, он закинул щит за спину, прошел к стене, провел по ней рукой. Обернулся: – Можно попробовать. Долото, молот, веревки – думаю, получится.
- Получится. Если сделаем лестницу. – Децим оглянулся на темнеющий проем, из которого они пришли: – Где они, раздери их Плутон?! Нам нужны доски.
- Выжидают. Как выйдем из грота с победой, отправь батава в родную деревню, козлов пасти. Из него телохранитель, как из меня постельная рабыня. Ты сильно рискуешь, полагаясь на него.
- Он варвар. Верит в потустороннее.
- А ты нет? Подсади меня, вижу трещину, вобью в нее долото.
- Подождем. Не стоит рисковать.
- Не хочу ждать.
- Не ты ли пенял мне на торопливость?
- Я пенял тебе на усталость. Я же свеж. Не спорь, подсади.
- Как хочешь, – пожал плечами Децим и подставил сцепленные ладони, Цербер наступил на них, переступил ему на плечо. – На голову не вставай.
- Придется, иначе не достану, – Цербер кинул ему на макушку сложенный вчетверо мешок и поставил ногу. – О, достал. Терпи, Приск. – Послышался стук, Цербер вбивал в трещину долото. – Сейчас укреплю на нем веревку, подтянусь.
Сжав зубы, Децим терпел и ждал, время от времени поглядывая на проход. Креона и Гая все еще не было, и в нем начала подниматься улегшаяся волна раздражения и злости на робеющих товарищей.
Цербер оттолкнулся от его головы, на мгновение повис, держась за веревку, и сразу пополз вверх, перебирая по ней руками и отталкиваясь от стены ногами. Он был легок и ловок. Встав на торчащее из стены долото, он распластался по стене, нашел выступ на уровне пояса, но сильно левее, достал до него ногой, резким движением перенес туда вес своего тела.
- Осторожнее! – крикнул ему Децим. – Это рискованно!
- Не рискованнее, чем было в колодце с крокодилом! – Цербер встал на носки, дотянулся до выдающегося из стены скошенного пласта какой-то иной породы: если вся стена была серовато-грязной, этот слой отливал красным. – О, да тут скоба! – в одно мгновение он продвинулся еще на несколько локтей выше. Заветный выступ и дверь были уже близко. – Вечно не знаешь, что может пригодиться! Взять бы осадный крюк!
- Можем вернуться!
- Нет! Я у цели! – он прищурился, соизмеряя расстояние. – Лови меня, если сорвусь!
- Я не смо…!
Цербер оттолкнулся от выступа, подлетел вверх, его пальцы коснулись выдающейся на ладонь кромки перед дверью и соскользнули с нее. Он съехал по стене вниз, снова оттолкнулся от выступа, с яростным отчаянным воплем. И на этот раз схватился за кромку крепче, подтянулся, закинул на нее ногу, другую, и встал. Придерживаясь за бронзовый рельеф на двери, посмотрел вниз.
- Есть к чему привязать веревку? – в голосе Децима была обеспокоенность. Он вдруг заподозрил Цербера в том, что тот решил идти дальше один, и быть единственным победителем в схватке с лабиринтом.
- Сейчас посмотрю! – он осторожно, как птица по жердочке, прошел вдоль выступа. – Не вижу! Надо открыть дверь, думаю, за ней что-то найдется. Штырь или…, – он замолчал.
- Что там?
- Вот дерьмо!
- Что?! Что там?!
- Приск, ответь, что это: утром на восьми ногах, днем на двух, вечером на четырех?
- Ты издеваешься?! Опусти веревку!
- Это загадка, Приск, загадка!
- Камилл, опусти веревку!
- Не суетись! Не уйду я без тебя! Здесь заперто, и нет ни засова, ни замка.
- Толкни ее! Потяни!
- Толкнул! Тянуть не за что! Здесь загадка, выбита на табличке. И буквы…. О, можно надавить. И что…? И ничего. Нужен ответ! Давай, думаем, думаем! Утром на восьми ногах…, – он замолчал: снизу послышался шум. Из прохода, наконец, показались Креон и Гай. – Почему так долго?
- Мы разве опоздали? – с каким-то несвойственным ему вызовом спросил Гай.
- Нет, но уши я тебе надеру, если не ответишь, что такое: утром на восьми ногах, днем на двух, вечером на четырех?
Креон и Гай переглянулись, потом обратили удивленные взгляды на Децима.
- Там загадка на двери, – терпеливо пояснил тот. – Нужен ответ, иначе дверь не открыть.
Креон зашевелил губами, повторяя про себя загадку. Его примеру последовал Гай. Все трое разбрелись по пещере, принялись мерить ее шагами, Цербер топтался на выступе.
- Утром на восьми….
- Вечером на четырех…. Всегда четное, а что если…? Нет…. Нет….
- Днем на двух…..
- Смотрите-ка! – Креон светил толстую бронзовую пластину, утопленную в стену. На ней был рельеф – пошлая сценка с сатиром и пышнотелой нимфой. – Какой зад! – он провел пальцем по выдающимся ягодицам нимфы. Над их головами что-то скрипнуло.
- Берегись! – Децим схватил Креона за плечо и оттащил в сторону.
Сверху, скрипя и покачиваясь, опустилась на цепях люлька.
Цербер наверху присвистнул.
- Вот как. А я карабкался. Мог и голову разбить.
Креон снова надавил на пластину. Скрип, скрежет, люлька поползла обратно. Остановилась на уровне двери, к которой жался Цербер.
- Нажми, – велел Децим. Креон подчинился. Люлька снова опустилась. – Так, Креон, поднимаемся. Гай, ты стой здесь. Будешь жать по команде.
Юноша кивнул.
Когда люлька остановилась возле двери, Децим шагнул с нее на выступ, на котором стоял Цербер. Тот не лгал: через всю дверь шла полоска с выбитой на ней загадкой, а под ней – одинаковые пластины размером чуть больше сестерция, с выбитыми буквами – по одной на каждой.
- Я так понял, ответ надо составить, нажимая на пластины с буквами, – сказал Цербер.
- Ты мудр, как Сократ, – съязвил Децим. – Утром на восьми, днем на двух… Что за глупость?!
- Я знаю! Я знаю ответ! – воскликнул Креон. Децим и Цербер вопросительно посмотрели на него. – Это человек!
- Человек? На восьми ногах? Ты спятил?
- В утробе матери! А взрослый – на двух! А в старости – на четырех, ходит, опершись на палки!
- А если ногу потерял? Или палка одна? Нет, это чушь, батав!
- Попробуй, Валерий Камилл, нажми!
- Как скажешь, – с кривой ухмылкой Цербер повернулся и начал нажимать на пластины. – H… O… M… O…. Ничего. Батав, я же говорил….
- А если надавить на пластину с загадкой? – перегнувшись через перила люльки, Креон нажал на нее.
Сверху раздался резкий скрежет. Децим резко развернулся, едва не соскользнув с выступа, и успел увидеть наполненные ужасом глаза Креона прежде, чем он, увлекаемый вниз люлькой, не рухнул вниз.
– Боги! – он схватился за цепь, на которой люлька опускалась. – Креон?!
Снизу донесся стон.
Децим скользнул по цепи вниз. Люлька при падении погнулась. На ней лежал Креон, его права голень была вывернута под неестественным углом.
- Ты жив?
- Нога….
- Сломана. Сам как?
Сверху по цепи соскользнул Цербер, оглядел место падения.
- Ты ошибся, батав. Неверный ответ.
Сквозь стиснутые зубы Креона сочилась кровь.
- Ему нужен лекарь, – сказал Децим. – Возвращаемся.
Цербер посмотрел, нахмурившись, на Креона, потом перевел взгляд на застывшего у стены Гая.
- Иди сюда, малыш.
Тот подошел, Цербер подсек его подножкой и с силой ударил по неловко вывернутому колену.
- Ты что творишь?! – Децим оттолкнул его к стене, и тот ударился скулой о стену, кожа лопнула, на грязно-серой породе остался кровавый след.
- Спасаю ему жизнь, – мрачно ответил Цербер, морщась от боли. – Блез стал калекой и потому спасен. С Гаем теперь будет так же. Я дал слово его матери, что ее сын не погибнет на этом острове. И я свое слово исполнил. Так, малыш?
Гай, еще более бледный, чем обычно, кивнул. Его губы дрожали, зрачки были расширены, но маска страха больше не сковывала лицо.
- Пусть, – сказал Децим. – Но ты не мог этого сделать ближе к выходу наверх? Нам теперь тащить их обоих. Болван.
На щеках Цербера дернулись желваки, но мгновением позже губы растянулись в ухмылку:
- Болван. Не поспоришь.
- Мы вернемся. Отнесем их и вернемся. В дороге поразмыслим над загадкой.
- Согласен. И притащим с собой одного из наших ловкачей, Цилону или Азиния. Пусть бросят монету, как мы. Того, от кого отвернется Фортуна, отправим идти первым.
- Справедливо.
Для Креона они сколотили узкие носилки, Гай передвигался сам, каждый шаг причинял ему боль, но он все-таки шел. Когда до пещеры с колодцем оставались считанные шаги, он попросил:
- Валерий Камилл, умоляю, ударь еще раз, я могу идти, а должен быть недвижим, как Креон. Тогда я спасен.
- Как скажешь.
Носилки с Креоном положили на пол, Децим привалился спиной к стене, чтобы отдохнуть – ноша была тяжелой, – а Цербер подошел к Гаю, нахмурился, прикидывая, как ударить его.
- Это загадка без ответа, – услышал он голос Децима за спиной. Повернул голову:
- Что?
- Задача без решения. Ложный путь.
- И какой, по-твоему, правильный?
- Выломать дверь.
- О. Ты не сторонник хитрых маневров. Атака в лоб. Так по-варварски. Но дверь, хочу тебе заметить, прочнее челюстей Азиния.
- Цепи, на которых спускается люлька. Мы подвесим к ним бревно.
- Таран? – лицо Цербера осветила улыбка. – Я люблю тебя, Приск!
- Нога…, – простонал с пола Креон. Цербер глянул на него:
- Стоит тебя подвесить вместо бревна. Плод в чреве – восемь ног, что за бред? Или твоя мать передвигалась на четвереньках, когда носила тебя?
Креон в ответ издал жалостный стон.
- Оставь его, Камилл. Заканчивай, – Децим мотнул головой на Гая, – и пойдем.
- Да. Ты готов, малыш? – Цербер взвесил в руке доску, спросил у Децима: – Как думаешь, смогу сломать ему ногу, если ударю этим?
- Лучше ты, Корнелий Приск, – пробормотал Гай. – Я прошу. Ты сильнее. Представь, что я – это Азиний Галл. И бей. – Децим не отреагировал, он, казалось, уснул, не закрывая глаз, настолько пустым вдруг стал его взгляд. И юноша повторил: – Я прошу! Ты слышишь меня?
- Слышу, – отозвался тот. – Это подождет. Камилл, – он оттолкнулся от стены, – где пластина из головы мумии?
- А? – удивленно начал Цербер, моргнул и закончил резко и торжествующе: – А! – принялся шарить в привязанной к поясу сумке. – А! Нашел! Как я сам не догадался?! Это же ключ! Ответ на клятую загадку! Дай я тебя расцелую!
- Потом! – Децим даже опешил от столь бурного проявления радости: с каждым днем, с каждым часом истинная сущность Цербера раскрывалась все больше и больше, и эта метаморфоза не переставала удивлять. – Если эта бессмыслица, – он глянул на пластину в руке Цербера, – откроет дверь.
- Откроет! Парни, ждите нас здесь! Приск, идем! M.X.I.V.D.! Каков вопрос, таков и ответ! – Цербер бегом припустил обратно. – На восьми ногах…! Ха! Утром!
- Креон, терпи, – велел Децим батаву и побежал следом.
Когда он вбежал в пещеру, Цербер, держа факел в зубах, уже забрался по цепи до выступа перед дверью.
- Поднимайся, Приск! Или жди! Так…. M! X! I! V! D! Ну! Давай! Проклятье! Забыл нажать!
- Стой!
Но было поздно: над головой взобравшегося по цепи до половины пути Децима угрожающе заскрежетало, и цепь потянуло наверх. Его мозг заметался меж выбором: отпустить и упасть с высоты в два человеческих роста на покореженные остатки люльки или взлететь к теряющимся во мраке сводам пещеры. Упустил время для прыжка вниз. Пронесся мимо отъезжающей в сторону двери и, когда его ступни уже были на уровне головы Цербера, запоздало решился: выпустил цепь из рук, продолжая сжимать ее коленями, с силой откинулся назад, отпустил ее совсем и, исполнив в воздухе неловкий кульбит, влетел в открывшийся проем головой вперед. Заскользил по инерции по мраморным плитам. Над головой что-то пронеслось с тугим свистом, один раз, другой, третий. Закричал Цербер:
- Замри! Замри! Не двигайся!
От его пронзительного, полного тревоги вопля у Децима заложило уши, в венах заледенела кровь, а кожа покрылась гусем. Вопреки велению, он не сумел совладать с инстинктом, чуть приподнял голову, чтобы посмотреть, что же так напугало совсем неробкого Цербера. Что-то тяжелое молниеносно пронеслось, легко коснувшись его лба. С опозданием пришла боль, и горячие ручейки крови хлынули из рассеченного лба, увязли ненадолго в ресницах, но быстро сломили их оборону и начали заливать глаза.
- Лезвие! Не двигайся!
Децим и без подсказки понял, что ранило его. Уловив краем глаза движение сбоку, он на дигит подался назад. Воздух над ним со свистом рассекся. Мелькнуло и перед глазами: тяжелое лезвие прошло буквально в волоске от кончика его носа.
Не поднимая головы, он исхитрился обернуться, увидел нижний угол проема, обутые в сапоги ноги Цербера, застывшего на пороге.
- Я ползу обратно, – крикнул он.
- Подожди! Нет! Боги! Дерьмо, она закрывается!
Децим и сам увидел, как дверь медленно начинает возвращаться в прежнее – закрытое – положение.
- Меч! Воткни клином меч!
- Да! Да!
Децим услышал звуки возни, ругань, ползком попятился, за скрежетом двери и бранью Цербера не услышал, но спиной почувствовал движение воздуха над собой.
- Да! Есть! – победно вскричал Цербер. Децим свернул назад голову, моргнул, смахивая с ресниц кровь: между полом и дверью торчал гладий. Сама дверь чуть вздрагивала, содрогалась и рукоять гладия. С тугим треском лезвие лопнуло, рукоять отлетела Дециму в ногу, и дверь, скребя остатками лезвия по полу, толчками продолжила закрываться. – Нет! – Цербер уцепился руками за ее толстый торец, но его малых сил недоставало для борьбы с бездушным механизмом.
Без рассуждений и размышлений, по велению одной лишь интуиции Децим быстро отполз еще немного назад, развернулся под проносящимися над ним лезвиями и ринулся к стремительно сужающемуся проему. Цербер присел, чтобы вытащить его наружу, как только он окажется на расстоянии вытянутой руки.
Когда до порога оставалось не более локтя, сбоку выскочило лезвие. Инстинктивно Цербер отдернул руку, а Децим отпрянул. Цербер первым пришел в себя, схватил его за руку и, что было силы, дернул на себя, протащил через тесную щель. На узком выступе они не удержались, полетели вниз. Цербер успел в полете схватиться за цепь и повис, держась на одной руке. Руку Децима он при этом почти сразу выпустил из своей, но тот сумел зацепиться сам, сполз по цепи вниз и упал, когда до пола оставалось всего несколько локтей.
<<предыдущая, Глава 29
следующая, Глава 31>>
© 2016 – 2017, Irina Rix. Все права защищены.