- Приск! Приск!
Децим попытался открыть глаза, но не смог разлепить веки.
- Погоди, погоди, я сейчас помогу! – он узнал голос Цербера и оставил тщетные попытки прозреть. Услышал треск разрываемой ткани, журчание воды.
- Что…?
- Тихо, лежи, – заботливо, как хорошая мать, откликнулся Цербер. – Рана на лбу раскрылась, кровь залила тебе лицо и застыла, склеила веки. Сейчас размочу. – На лицо прохладная влажная ткань. – Руками двигать можешь? А ногами? – Послышался облегченный выдох: – Фортуна все-таки любит тебя, упади свинья на тебя, а не наоборот, все было бы печально….
- Тебя она любит больше, – Децим вырвал у него ткань и яростно потер глаза, заморгал от яркого света: – Убери факел!
Цербер отвел руку с факелом назад и засмеялся.
- Ты упал на меня, Камилл? – спросил Децим.
- Нет, уцепился за цепь. Вывернул руку, но вроде вправил, – болезненно скривившись, он повращал левым плечом. – Так Цилона, правда, не хотел тебя убить, и мне привиделось?
- Не привиделось.
- Но почему ты…?
Децим поднял руку, призывая его к молчанию, с трудом сел, обвел взглядом пещеру, посмотрел наверх. Оставленные ими наверху факелы ярко освещали проход и четыре силуэта – свиньи сгрудились у порога и смотрели, поблескивая глазками, вниз.
- Скажи, Камилл, почему свиньи и Цилона прошли беспрепятственно, а стоило мне пойти, и началось все это…, – он взмахнул руками, не в силах подобрать слово, достойно определяющее вакханалию смертоносных механизмов.
Цербер в ответ кашлянул, крякнул и, нахмурившись, предположил:
- Быть может, ты тяжелее? Цилона был тощим, а свиней я смог достать только таких, не сильно увесистых….
- Вот как? – Децим хотел иронично приподнять бровь, но передумал: рана на лбу вновь начала расползаться. – Быть может, залезешь наверх и пройдешься? Ты всяко легче и Цилоны, и любой из свиней.
Цербер нервически хохотнул.
- Нет. Не хочу.
Децим усмехнулся в ответ, попробовал подняться. Правая нога подогнулась.
- Сломал? – охнул Цербер.
- Отлежал, – поморщился Децим. Кровь мучительно проталкивалась по венам, заставляя его сжимать зубы от боли.
Цербер с сочувствием смотрел, как он ковыляет вдоль стены, разминая затекшую конечность, потом спросил:
- Как же нам быть?
- Сколотим ящик. Из бревен. Это долго. Но стоит того. Что до последнего препятствия…. Думаю, если сунуть меж лепестков не Цилону, а толстое бревно, они сломаются. Другого пути не вижу.
- Что ж, – Цербер кивнул, – я согласен. Прости, моя идея со свиньями – глупость.
Децим покачал головой.
- На войне нет места упрекам и сожалениям, Камилл. Идем. Время дорого.
Оглянувшись в последний раз на свиней, внимательно следящих за всеми их перемещениями, они углубились в коридор, соединяющий две пещеры. Цербер шел на шаг впереди, Децим хромал сзади, часто останавливался. Кровь разогналась по венам, но хромота не прошла. То ли в падении, то ли еще раньше он потянул связки, соединяющие голень со стопой, и теперь каждый шаг отдавался болью.
Цербер в очередной раз приостановился, повернул к нему голову, участливо прицыкнул и напомнил:
- Ты не договорил про Цилону, Приск.
- Цилона…. Да…. Готов спорить, он знал, что это за механизм. Не знаешь, не был ли он близок к Тиберию? Быть может, жил здесь, гостил в пору строительства лабиринта?
Цербер задумался, пожевал губы.
- Это возможно. Хотя… Цилона был республиканцем, не принимал нового порядка. Но кое в чем на старого принцепса наш вероломный знакомец был похож, – он ернически скривил губы: – Любил потешить свою плоть изощренными способами.
- Он в этом сходен с каждым первым.
- Не скажи. Я слышал, что….
- Камилл, сплетни – потом.
- Как скажешь! – всплеснул руками Цербер, и сразу ехидная улыбка сползла с его лица, и оно приняло озабоченное выражение: – Где бы взять столько бревен? Рубить и обтесывать деревья – никакого времени не хватит!
- Погоди с бревнами, – рассеянно отозвался Децим, а сам в очередной раз уперся мысленно в задачу: на кого же похож Цербер с этой его стремительной сменой настроений и гримас?
- Как погоди с бревнами? Ты же сам сказал!
- Бревна подождут, Камилл. Мы не сделали самого главного. И оттого были обречены на провал. – Цербер резко остановился, обернул к Дециму исполненное изумления и любопытства лицо, а тот серьезно продолжил: – Мы не молились Юпитеру, Камилл. Не принесли ему жертвы. Надо исправить.
Цербер недоуменно вскинул брови, а его лицо приобрело чуть брезгливое выражение:
- Приск, тебя ли я слышу? Молиться?
- Молиться.
- Боги глухи к мольбам.
- А ты кричи громче, – Децим подтолкнул его вперед. – Шевелись!
- Шевелюсь, – буркнул Цербер и быстро пошел вперед, с каждым шагом отрываясь от Децима все больше и больше, и, когда тот только вышел из коридора в пещеру, его ноги уже мелькнули на последней ступени лестницы, приставленной к краю ведущегося наверх колодца.
Децим постоял несколько секунд, давая отдых ноге, и полез следом. Факел он затушил и оставил внизу: рассудил, что проникающего сверху дневного света будет достаточно, чтобы не промахнуться мимо скобы. И подивился Церберу, что не поступил так же, а тащил наверх горящий и чадящий факел.
- Эй! – услышал он сверху его голос, а после стук, какой бывает от ударов металла о камень. – Откройте!
Сердце замерло. Еще до того, как выкрикнул вопрос, он уже знал, что случилось.
- Камилл? Что…?
- Колодец завален! Эй! Помогите! Руфий! Марий! Эй! Есть там кто?! Проклятье! Проклятье! Отвалите эту глыбу! – Цербер кричал так громко, что от его голоса, многократно усиленного эхом, у Децима заложило уши.
- Прекрати визжать! – он быстро вскарабкался по скобам наверх. Цербер скрючился на предпоследней скобе и бил ногами в гладкую плиту, которой закрыли колодец. Но его отчаянные усилия пропадали втуне, она не поддавалась и на толщину волоса. – Тише! Успокойся!
Он попытался схватить его, но тот вывернулся, задев вскользь рану на лбу Децима, и та вновь раскрылась. Захлестала, заливая глаза, кровь. Рассвирепев, Децим лягнул Цербера коленом в тощий зад. Тот на секунду замер, с его искривленных губ сорвался какой-то щенячий скулеж, лицо начало кривиться, но Децим не дал ему низринуться в пучину новой истерики: схватил за ремень и потянул за собою вниз, поймав налету выроненный им факел. Цербер поначалу сопротивлялся, что-то бормотал сквозь сдавленные рыдания, хныкал, но к середине спуска утих, из его движений исчезла нервозность, а лицо утратило всякое выражение, застыло в непроницаемую маску.
- Отпусти меня, – проронил он. – Я сам.
Децим убрал руку с его ремня и молча продолжил спуск. Внизу он зажег от горящего факела еще два и принялся разбирать сваленный в кучу груз, оставшийся в пещере еще с первого их спуска в нее с Креоном и Гаем. Из полезного там было несколько коротких досок, кувалда, топор, фляга с плещущейся на дне жидкостью и холщовый узелок с провизией.
За спиной заскрипели деревянные ступени лестницы, потом послышались приближающиеся шаркающие шаги.
- Прости меня, Приск, – голос Цербера был сух и бесцветен.
- Не ожидал от тебя, – не поворачивая головы, отозвался Децим.
- Прости, – повторил тот и, вздохнув, добавил: – Со мной бывает… иногда. Когда жизнь… слишком… жестока.
- Жестока? – Децим повернулся к нему. Лицо Цербера еще больше осунулось, глаза запали, а губы стали бесцветны.
- Хочешь сказать что-то едкое? – спросил тот уже другим голосом, надтреснутым, плаксивым.
- Уже нет, – Децим отвернулся и принялся распутывать тесемки, связывающие холщовый узелок.
- Я жалок? Тебе даже мараться об меня противно?
Децим застыл с узелком в руках, выдохнул, смахнул со лба кровь, что никак не останавливалась, резко развернулся и сунул узелок Церберу:
- Займись, – велел он ему и отошел в сторону.
Тот недоуменно уставился на протянутую ему вещь:
- Что это?
- Еда.
- Ты голоден?
- Нет.
Цербер мелко закивал головой. Децим не сразу понял, что он беззвучно смеется, трясется, держа узелок в дрожащих руках. Быстро подойдя, он отвесил ему крепкую пощечину. Цербер отлетел к стене, ударился об нее спиной, заморгал, встряхнул головой. В его блеклые глаза, наконец, вернулась острота, а лицо приняло присущее ему ехидное выражение.
- Все? – спросил Децим. – Или еще?
- Достаточно, – губы Цербера дернулись, и он со злостью метнул в Децима узелком. – Сам развязывай. Там орехи. Твой батав так глуп, что даже снеди годной взять не мог. Мне орехи не переварить, а тебе не сжевать. Сам ведь жаловался, что рука у Азиния тяжелая, и у тебя половина зубов шатается после его удара.
- Тебе я не жаловался.
- А рыжей девке? – Цербер осклабился. – Преторий знает все, ты забыл? Как ее зовут?
- У претория неважно с памятью?
Цербер расхохотался. Но вдруг замолк, по его лицу волнами прошли быстро сменяющие друг друга эмоции. Однако нового приступа истерики не случилось. Он стиснул челюсти и, играя желваками, осмотрелся.
- Что будем делать, Приск? Ждать, пока мои ребята спохватятся и отвалят глыбу? Или вернемся к свиньям? Понять бы, что приводит в действие ловушки, какой там принцип….
- Нет никакого принципа, – пробормотал Децим и подошел к бассейну, из которого шел подводный лаз, теперь перегороженный решеткой. – Мы выберемся этим путем. Если ползти, прижимаясь к верхней поверхности, можно дышать. Решетку выломаем, есть кувалда.
- А свет? Там ведь темно. Или наощупь?
Децим молча махнул рукой на глиняный сосуд, лежащий на боку возле сваленных вповалку досок.
- Сунуть в него факелы? Нет, не влезут. Лучше лампы. Здесь вроде были, – Цербер присел на корточки возле сваленных в кучу вещей, принялся копаться в них. – Точно были…. Две или три….
Сверху, со стороны уходящего ввысь колодца, раздался скрип, послышались голоса, а из дыры в потолке пещеры серой струей хлынул свет.
– Открыли! – выкрикнул Цербер.
Он вскочил на ноги и бросился к лестнице, в одно мгновение взлетел по ее ступеням наверх, мелькнули его сандалии. Следом за тем колодец, а с ним и пещеру заполонила какофония голосов: кричали и выли мужчины, визжала женщина. Этот шум нарастал, приближаясь. Еще секунда, и из отверстия в потолке вывалились сплетшиеся в клубок то ли два, то ли три человека. Они ударились о лестницу, переломили ее надвое и рухнули на пол, подняв столп пыли. Верхняя часть лестницы упала на них, а поверх нее – с визгом вылетевшая из колодца женщина. Ее огненно-рыжие волосы взметнулись в облаке кружащей в мертвенном сером свете пыли. Она вскочила. Децим успел разглядеть, что она одета в роскошное платье и меховой плащ, шагнул к ней, но, прежде чем успел протянуть ей руку, сверху донесся глухой удар, и поток дневного света оборвался, как крик человека, которому заткнули рот.
Из груди женщины исторгся вопль отчаяния.
- Ульпия! – почти оглохший от криков, Децим стащил ее с копошащихся в пыли людей, притянул к себе. – Посмотри на меня! Что случилось?
- Ульпия? – она подняла на него глаза. Левый был почти не виден из-за собравшейся под кожей крови, а правый был наполнен ужасом, который разом отступил, сменившись радостным блеском: – Господин! Господин!
- Сабина? – он отступил на шаг, чтобы еще раз посмотреть на нее. Верно, ему привиделось роскошное одеяние, достойное патрицианки, но не доступное храмовой танцовщице. Но нет, зрение не обмануло его. Вышитое золотой нитью и жемчугом шелковое платье и плащ из шкурок мелких северных зверьков, изловить которых такое тонкое ремесло, что каждая добытая шкурка ценится на вес золота.
- А! – стон Цербера отвлек его. – Приск! Помоги мне!
Децим перевел взгляд на клубок из человеческих тел под обломками лестницы. Сколько же их там? Двое? Трое? Четверо? Отпихнув ногой лестницу, он наклонился над лежащим ничком Цербером:
- Ничего не сломал? Хребет цел?
- Цел, – хрюкнул тот и попытался встать.
Децим подхватил его под руки, оттащил в сторону и поставил на ноги. На полу остался лежать мужчина. Он был высок и толст, оттого Дециму и показалось вначале, что это не один человек, а два. Он был в сознании, и в его темных навыкате глазах плескалась мрачная обреченность.
- Азиний?! – обомлел заглянувший ему в лицо Цербер.
- Да, это я, – сипло выдохнул тот. Его взгляд переполз с Цербера на Децима, и оцепенение вмиг оставило его, он затрепыхался, как перевернутый на спину жук, тщась если не подняться, то хотя бы отползти. Увидев, как Децим поднимает руку, задергал конечностями еще активнее, загородился выпростанными пятернями: – Нет…! Не надо!
- Дай руку, болван.
- А? – круглый глаз между растопыренных пальцев моргнул.
- Руку.
Азиний убрал от лица правую руку, протянул Дециму, левую же оставил плотно прижатой к лицу.
- А если его кости…? – начал Цербер.
- Ты видел, как он сучил ногами? Целы его кости!– перебил его Децим и рывком потянул Азиния на себя. Вены на его лбу вздулись, края раны снова разъехались, к ресницам потекли дорожки крови. – Не виси на мне, как куль с дерьмом! Камилл, помоги…!
Цербер подскочил к ним, подпер повисшего на вытянутой руке Азиния сзади, подтолкнул его коленом под зад.
Наконец, Азиний принял вертикальное положение, и сразу его взгляд заметался по пещере, натолкнулся на женскую фигуру в плаще. Он заморгал, разбитые вывороченные губы дернулись в подобие улыбки:
- Милая….
Сабина вскинула голову, ожгла его испепеляющим взглядом голубых глаз.
- Милая?!
- Ты?! – челюсть Азиния отвалилась. – Как?! – его ноги подкосились, тело повело, и он медленно осел на пол. Его голова упала в раскрытые ладони, плечи задрожали. – Нет, нет, нет….
Децим и Цербер переглянулись, потом разом обратили взгляды к Сабине.
- Рассказывай, – велел ей Децим. – Что произошло?
- Я…, – она нахмурилась, будто силясь что-то вспомнить или понять. – Я спала в своей коморке при храме. В дверь постучали. Это был Декула и… госпожа Ульпия. Я не успела и слова сказать, Декула втолкнул меня в комнату, они вошли следом и заперли за собой дверь. Он вытащил кинжал и велел мне раздеваться. Сказал, что выколет глаза, если ослушаюсь. Госпожа Ульпия тоже разделась, и я подумала…, – она сглотнула, бросила на Децима быстрый взгляд. – Но нет, она сразу схватила мою тунику, а мне приказала надеть ее платье и плащ, отдала свои украшения…, – Сабина подняла руки, и золотые браслеты на ее запястьях звякнули друг о друга. – А потом…. Декула держал кинжал у моего лица, а она стояла под дверью, прижав к нему ухо. Когда послышались голоса и топот, они открыли дверь, вытолкнули меня в коридор, и сразу заперлись изнутри, я слышала стук засова…, – она всхлипнула, ее голова поникла, волосы упали на лицо. – Там были люди, те, что живут на вилле, патриции, мужчины, женщины, дети. Они схватили меня, скрутили, поволокли. Одна женщина пыталась выцарапать мне глаза, другая плевала в лицо. Я сопротивлялась. А потом…. Потом меня затолкали в колодец, я схватилась за что-то, но мне били по пальцам, и я сорвалась…, – она подняла на Децима глаза. – Отсюда нет выхода, господин? Мы замурованы?
- Есть, – коротко ответил Децим.
- И даже два, – добавил Цербер. – Один ведет к сокровищам, а второй, – он махнул рукой в сторону бассейна, – к колодцу, через который мы спускались в подземелье раньше.
- Его завалили, – сказал с пола Азиний. – Когда мы с Ульпией бежали к храму, я заметил.
Цербер оцепенел, его лицо задергалось. Децим стиснул его запястье:
- Спокойно, Камилл, – и спросил у Азиния: – Зачем вы с Ульпией бежали к храму?
- Тварь, какая же она тварь!
- Зачем вы бежали к храму, Азиний?
Тот посмотрел, прищурившись, на Децима, его глаза стали тонкими щелочками в бесформенном тестообразном лице:
- Почему ты не ударишь меня, не убьешь? Теперь ведь никто не помешает, ни люди, ни закон! Девка будет рада, а этот, – он дернул головой на Цербера, – тебе не помеха. Почему?
- Не те обстоятельства. Зачем вы бежали к храму?
Азиний засопел. Потом сжал пальцами виски, качнулся из стороны в сторону. Децим ждал. Терпение начинало оставлять его, и, когда он уже сделал шаг, чтобы насильно заставить Азиния ответить, тот заговорил:
- Она ворвалась такая испуганная, рыдала…. Сказала, нам нужно бежать, иначе…. Она подслушала разговор Марции и Сульпиции в саду…. Сказала, все знают, что я и Цилона платили Декуле за наш счастливый жребий. Цилона уже в подземелье, и нас с ней надо кинуть следом…. Она сказала, мы должны спешить к Декуле, в храме есть, где укрыться: ходы, тайные комнаты. А при первой же возможности он переправит нас в Неаполь, ведь я платил ему, и немало! Так она сказала…. Я поверил. А с чего я должен был усомниться? Мы поспешили к храму, но нас заметили…. За нами погнались, на ступенях храма настигли. Меня схватили, повалили, а Ульпия вырвалась, помню, как мелькнул ее плащ между колонн…, – он посмотрел на Сабину, и его лицо перекосило от злости: – Она все знала, тварь, тварь!
- Я ничего не знала! Господин! – тонкая рука танцовщицы в ломаном жесте отчаяния скользнула по плечу Децима.
- Он не о тебе, – успокоил ее он. – Азиний, ты знал, кого берешь в жены.
- Приск, я что-то пропустил? – встрял Цербер. – Ничего не понимаю.
- Очевидно, Ульпия сговорилась с Декулой, как с наибольшей выгодой им обоим выйти из опасного положения. Они нашли способ донести людям правду о взятках Азиния, всколыхнули в них гнев и жажду мщения и направили в нужное русло. Ульпия избавилась от ненужного мужа, заодно отомстила Сабине за оскорбление. Теперь ей ничто не угрожает. Она стала тобой, Сабина. Над танцовщицей не висит дамоклов меч угрозы спускаться в подземелье, и она сможет покинуть остров, как только позволит погода.
- Но какой в этом смысл? – удивился Цербер. – Из патрицианки стать никем?
- Ульпия не загадывает надолго. Она жива, это главное. Богатых мужчин – великое множество. Пока она поживет при Декуле. Полагаю, его пособничество она не золотом купила. Уверен, ему лестна любовь патрицианки. Для всех танцовщица, но он-то знает.
- Ловко, – хмыкнул Цербер.
- А что Декула? – спросил у Азиния Децим.
- Там, – тот возвел глаза наверх, указывая на отверстие в потолке, – его не было. Девка же сказала, он остался в комнате с моей… с Ульпией, – он засопел.
- Ты не должен был рассказывать Ульпии о взятках, – наставительно произнес Цербер.
- Я и не говорил, – Азиний вздохнул. – Не знаю, откуда она узнала.
- Я ей сказал, – признался Децим.
- Ты?! – вскричали в один голос Азиний и Цербер.
- Стало быть, я виноват? – язвительно отозвался он. – А не тот, кто эти взятки давал, не тот, кто не смог сдержать нрава, оскорбил цезаря и оттого оказался здесь?
- А ты смог бы спокойно смотреть, как этот скот уводит твою – твою! – женщину в свои покои?! – всколыхнув животом, Азиний вскочил на ноги.
- Я не оказался бы там вовсе, – спокойно ответил Децим. – Увез бы жену с собой в Германию.
- Отчего же не увез, когда сам был женат на ней?
- Принцепс Тиберий не имел обыкновения брать чужих жен за ужином.
Азиний отвернулся.
- Думаешь, я не хотел увезти ее из проклятого города? Думаешь, не просил, не увещевал?! Она отказалась! А я не мог… без нее…. Не мог….
- Довольно, Азиний. Не время размазывать сопли.
Азиний ответил ему тяжелым взглядом:
- А для чего время? Для молитв?
- Нет, молиться поздно. Мы идем обратно, Камилл. Я думаю, бревна, которым мы таранили дверь, хватит, чтобы сломать ту вертящуюся машину.
Цербер помрачнел.
- Допустим, мы уцелеем там. Возможно, доберемся до Черного грота…. И что, Приск? Ляжем среди золота и будем ждать смерти? Нужно проверить другой колодец! Азиний мог ошибиться!
- Он не ошибся.
- Откуда тебе знать?
- Я уверен.
- Как ты можешь быть уверен?! – в глаза Цербера вернулись всполохи недавнего безумия. – Ты был здесь, под землей, со мной, а не…!
- Камилл, – Децим стиснул его плечо так сильно, что Цербер вскрикнул от боли, – ты совсем не слушал, что я говорил? О прошедших без единой царапины через зал свиньях и Цилоне, о том, что вращающая лезвия машина завертелась именно в то мгновение, что старик попытался кинуть меня в нее?
- Слушал, – Цербер дернулся из тисков его хватки, но Децим лишь сильнее сжал пальцы. – Ты сказал, что не понимаешь, что взводит механизм, и….
Децим перебил его, медленно, с расстановкой и нажимом проговаривая каждое слово:
- Нет там механизма, Камилл. Там люди. Я готов спорить на что угодно. То, что колодцы завалены, это доказывает. Очевидно, мы совсем близко к гроту, и они делают все, чтобы мы не добрались до него. Вспомни зал с вопящими духами. Наступаешь на доску, она под тобой продавливается, и…. Мгновенная реакция, на тебя несется чучело, ты задеваешь его, в тебя летит стрела. Вот механизм. Блоки, канаты, рычаги. А в том зале ничего этого нет. Не может быть машины, которая реагировала бы на появление одного, но оставалась неподвижной с другим.
- А если это…, – Цербер побледнел.
- Что?
- Колдовство….. Магия….
- Камилл, – Децим скорчил гримасу, – перестань! Это жрецы из храма Юпитера. Они подкармливают крокодила из первой ловушки, забыл? Я советовал тебе допросить их, но ты….
- Я допросил, – огрызнулся Цербер и вырвал, наконец, плечо из руки Децима. – Декула таращился и тряс тремя подбородками, выглядел сущим недоумком. Не похож он на хранителя сокровищницы.
- Прикидываться болваном – нередкая уловка. Помнишь, ты сам сказал мне утром, что Цилона побежал в храм Юпитера молиться перед спуском в лабиринт? Верно, молился он так истово, что Юпитер спустился к нему и рассказал, как сделать так, чтобы ни ты, ни я не прошли зал с лезвиями в целом виде. Ты же сам все видел! Будешь настаивать, что Цилона просто так бросился на меня? Он знал, что делает!
Челюсть Цербера задвигалась из стороны в сторону, брови сдвинулись, глаза сощурились – он задумался.
- Что ж…, – сказал он, наконец. – Ты, наверное, прав.
- Жрецы или нет, – продолжил Децим, – как-то эти люди проникли в лабиринт. Не нашим путем. Вспомни, какой слой пыли покрывал пол, когда мы впервые прошли туда, – он показал глазами на темнеющий проход, ведущий в следующую пещеру. – Они попадают в лабиринт с другой стороны двери с загадкой.
- Хочешь сказать, есть еще один выход?
- Да. И он близко к сокровищнице.
Цербер кашлянул и красноречиво скосил глаза на Азиния и Сабину. Децим понял его негласный намек: если Цилона спустился в лабиринт с намерением привести их к гибели, то и низвержение Азиния в колодец разгневанной толпой может быть трюком. Он кивнул и прошептал одними губами:
- Это возможно. Но девушка не причастна.
- Не будь доверчив.
- Она спасла мне жизнь.
- О чем вы говорите? Я не понимаю! – выкрикнул Азиний. – Что это за язык?
- Батавское наречие, – ответил Цербер.
- Убийское, – поправил его Децим.
- И о чем вы говорили? Сговаривались против меня? Так убейте сейчас, незачем по-воровски шептаться! – Азиний рванул ворот туники, тот треснул, разошелся, обнажив безволосую жирную грудь.
Цербер вытаращился на него нарочито обескуражено:
- Азиний, успокойся!
- Мы молились, Азиний, – спокойно сказал Децим. – Германское заклинание. На победу. По-варварски, чтобы Юпитер не понял. Ведь, если жрецы Юпитера против нас, то и сам он….
- Ты издеваешься надо мной?
- Нет.
Азиний поджал губы и прищурился:
- А где Цилона? Ты упомянул его, но….
- Мертв.
- Ты убил его, Приск? Или ты? – он перевел взгляд на Цербера.
- Можно сказать, он сделал это сам, – сказал Децим. – Ты увидишь.
- Увижу?
- То, что от него осталось.
Ноздри Азиния раздулись, губы, напротив, стянулись в птичью гузку, а глаза с секунду внимательно изучали лицо Децима. Наконец, он изрек:
- Я иду с тобой, Приск. Если выберемся, я убью эту сучку, разобью ее голову.
Цербер тронул локоть Децима, как бы советуя: не перечь. И Децим принял совет: безразлично пожал плечами и отвернулся.
- Ничего не бойся, – сказал он Сабине. – Держись позади и не делай резких движений.
- Поняла, господин. Что мне нести? – она показала глазами на кучу в центре пещеры.
Он поднял с пола топор:
- Неси это, – и добавил тихо, чтобы слышала только она: – Следи за…, – он улыбнулся: – За обоими следи.
Ему показалось, что щеки Сабины порозовели. Или то была игра света.
Опустив глаза, она едва слышно произнесла:
- Да, господин.
Децим основательно нагрузил Азиния, рассудив, что обвешанный поклажей тот становится неопасен, даже если и лелеет вероломный замысел нанести предательский удар в спину. Сам он пошел первым, освещая факелом путь, из груза взял сосуд, наполненный водой из бассейна, и сумку с инструментами. Шедший за ним Цербер шел налегке, следом пыхтел нагруженный Азиний, замыкала короткую процессию Сабина.
- Что нас ждет там, Приск? – выкрикнул, насилу справившись с одышкой, Азиний.
- Расскажи ему, Камилл, – бросил Децим через плечо. Он не хотел отвлекаться. Идя по коридору, он не переставал думать, прикидывать, размышлять, как преодолеть ловушку. В черепах спутников пусто: ни мысли, ни идеи. Он понял это по идущим из-за спины звукам: Цербер напевал, Азиний кряхтел и отдувался, Сабина шептала молитвы. Каждый нашел себе занятие.
Цербер перестал мурлыкать и рассказал, что ждет их впереди, в особенно ярких красках поведав о гибели Цилоны. Азиний выругался и во второй раз громко пообещал задушить Ульпию. Сабина усмехнулась за его спиной. Звук ее смешка отскочил от голых стен, разнесся эхом. Азиний остановился, с трудом повернул назад голову, тряхнул ею, смахивая заливающий лицо пот:
- И тебя это ждет.
Сабина подняла повыше топор и покачала головой.
- Азиний, не отставать! – окликнул спереди Цербер и, когда тот нагнал, вполголоса добавил: – Не обижай девочку. Наш друг, кажется, неравнодушен к ней. Боюсь, проломит тебе череп, если узнает, что ты…, – он скривил рот и многозначительно мотнул головой в сторону Сабины.
- Понял, – буркнул Азиний.
Коридор закончился. Децим переступил через порог, поднял глаза наверх. Вход в зал с лезвиями был слабо освещен.
- Факелы не догорели, – сказал он Церберу.
- Видимо. А где свиньи?
Децим пожал плечами и направился к стене с бронзовой пластиной, нажатие на которую приводило в действие люльку. Надавил на нее. В смоляной черноте высоко над головой заскрипело, цепи пришли в движение. Из мрака показалось бревно, опустилось до уровня входа в зал и замерло.
- Думаешь, его хватит, чтобы заклинить тот цветочек? – спросил Цербер. В пещеру вошел Азиний и с протяжным вздохом облегчения скинул с себя поклажу.
- Цветочек? – удивился Децим.
- Похоже ведь. Сердцевина, лепестки. Так что, лезем?
- Лезем.
- А они? – Цербер показал глазами на Азиния и Сабину. – Я бы отправил нашего друга Азиния первым…, – он осклабился.
- Я сам пойду, – сказал тот. – Немезида хранит тех, кто лелеет в сердце месть.
- Правда? Приск, он хочет идти первым!
- Пойдет. Пока будьте здесь. Я поднимусь. Есть мысли, как преодолеть препятствие, но мне нужно еще раз посмотреть на зал.
- Я с тобой, – Цербер шагнул к цепи и взялся за нее. – И не спорь.
Не дождавшись ответа, он подпрыгнул, обхватил цепь руками и ногами и быстро полез вверх. Оказавшись под бревном, обнял его, раскачался и запрыгнул на выступ. Покачнулся на краю, но сумел удержаться на ногах. Децим уже карабкался следом, и изумленный крик Цербера застал его на полпути.
- Приск! Свиньи исчезли!
Децим не ответил, лишь с двойным усердием полез дальше. Цербер протянул ему руку и помог взобраться на выступ.
Зал был тускло освещен тремя факелами. Один лежал подле останков Цилоны, два других – у правой стены. В их неверном свете стены вновь показались Дециму живыми, подрагивающими.
- Жуткое место, – прошептал Цербер. – Где же свиньи? Прошли через цветок, меж лепестков?
- Нет, – так же тихо отозвался Децим. – Будь так, они прошли бы по Цилоне, сдвинули бы его, придавили к полу, а он лежит в прежнем положении. Я думаю…. А!
Это было внезапно. В воздухе мелькнуло что-то, пронеслось мимо, коснувшись щеки Децима. Он тронул щеку, кончики пальцев окрасились кровью.
- Камилл, вниз!
Не дожидаясь, пока оцепеневший от неожиданности Цербер отреагирует, Децим сгреб его за одежду и вместе с ним спрыгнул с выступа. Оказавшись без опоры под ногами, Цербер мгновенно пришел в себя, уцепился, как и Децим, за цепь, заскользил по ней вниз.
Децим спрыгнул на пол и, не тратя времени на объяснения, махнул Азинию и повлек за собой Сабину прочь из пещеры.
- Господин, что…? – попыталась спросить она, но оступилась, упала на четвереньки.
- Скорее! – он подхватил ее, закинул себе на плечо и побежал дальше. За спиной раздавался топот, голоса, тяжелое дыхание.
Выскочив из коридора в пещеру с бассейном, он, наконец, остановился, опустил Сабину на пол.
- Цела?
- Да, – она чуть вывернула руки, показывая разбитые локти, и приподняла подол платья, – просто содрала кожу.
- Это заживет, – он обернулся назад: из коридора показались Цербер и Азиний: – Живы?
- С чего ты переполошился, Приск?! – накинулся на него Азиний.
- Тихо ты! – ткнул его под ребра Цербер. – Он знает, что делает. Децим, – он впервые обратился по имени, – в чем дело?
- Стрела, – Децим тронул щеку, с которой содрало кожу.
- Стрела?
- Да, Камилл. Они больше не полагаются на лезвия, паникуют. Жрецы – не солдаты, у них туго с реакцией, и с меткостью.
- Но они застрелят нас, – медленно произнес Цербер. – Сверху. Рано или поздно.
Децим услышал, как вдохнула прерывисто Сабина рядом. Ее ладонь судорожно сжала его плечо.
- Есть идея, – сказал он.
<<предыдущая, Глава 43
следующая, Глава 45>>
© 2017, Irina Rix. Все права защищены.