Чтобы еще меньше выделяться в толпе, Косс усадил Марка себе на шею, и все вместе они поспешили переулками наперерез двигающейся по Загородному взвозу процессии. Опередив их на несколько шагов, Гая показывала путь. Она почти бежала. Встречные мужчины провожали ее взглядами, цокали языками, один хмельной мастеровой даже пытался сговориться с ней о цене, но Косс грубо оттолкнул его, а Друз довершил начатое: сгреб за одежду и швырнул в мусорную кучу в темном углу между домами.
- И зачем нам смотреть на чудовищ? – спросил у Косса Друз, когда Гая оторвалась вперед на дюжину шагов и не могла их слышать. Этот вопрос мучил его с той самой минуты, что они стремительно выбежали на улицу.
- С ними мы проникнем в сады цезаря. Открыто мы не можем этого сделать. Ни ты, должный сидеть при легионе под Церой, ни я со своей бритой головой и приказом покинуть Рим еще сутки назад.
- И что мы там сможем? – внутри у Друза похолодело. Если их поймают в садах цезаря, даже не при попытке покушения, просто поймают, уже это будет означать конец. Калигула все поймет.
- Разберемся на месте, – в голосе Косса появилась беззаботность.
- Ты пьян.
- Пьян. И ты тоже.
- С двух глотков? Нет. А вот ты….. Подумай, оцени трезво.
Косс остановился, посмотрел на Друза, но сказать ничего не успел. Сидящий у него на шее мальчик засучил ножками:
- Быстрее, опоздаем!
- Устами ребенка говорят боги, Друз, – медленно произнес Косс. – Это нужно нам обоим. Марш!
Они успели вовремя. Сопровождаемая преторианской когортой, по широкому Загородному взвозу тянулась вереница повозок с животными. Клетки не были покрыты, лишь отделены от возниц досками, чтобы тех не ранили звери. Кроме привычных глазу столичного жителя львов, жирафов, бегемотов и слонов, были и такие, что первыми в своем виде оказались в сердце мира. Ящер пепельно-серого цвета в полтора человеческих роста в длину. Птица – курица-переросток с длинной шеей и мощными ногами. Семейство огромных обезьян: самец, самка и детеныш. Они жались друг к другу, напуганные гомоном большого города.
- Как ты намерен поникнуть в сады?
- С его помощью, – Косс поднял глаза на Марка: – Эй, малыш, хочешь заработать два ауреуса для своей матери?
- Два ауреуса?! – глаза мальчишки загорелись совсем как у его отца, когда тот выторговал двести тысяч сестерциев.
- Да.
- Хочу! Что нужно?
- Малость. Только матери не говори. Это будет нашей тайной. Держи задаток, – он протянул маленькую золотую монету. – Даю половину. Вторую получишь завтра утром. Но о нашем уговоре – никому, понял?
- Понял, – Марк сразу стал серьезным. О диковинных зверях позабыл: что они, когда сулят золото?
Спустя несколько минут неспешное движение вереницы повозок было прервано происшествием. Мальчишка с криком «Отец!» бросился едва ли не под копыта лошадям, тянувшим воз с клеткой, в которой томились обезьяны. Возница резко натянул вожжи, выкрикнул ругательство, повозку повело, она качнулась и бортом задела двух мужчин, несущих из термополиса бронзовый чан. От чана шел густой пар и аромат наваристой свиной похлебки. От удара они выпустили чан из рук, он рухнул оземь. Сами незадачливые повара успели отскочить, но вознице, семейству обезьян в клетке и людям, что были поблизости, повезло меньше: их окатило раскаленной жидкостью. С визгом обезьяны заметались в клетке, забранились ошпаренные мужчины, заплакали дети. Паника передалась лошадям, они рванули в сторону, прямо в толпу, кто-то успел отскочить, кого-то оказался подмят под копыта. Отовсюду раздавались крики, ругань, хлесткие приказы преторианцев, сопровождавших ценный груз. Они призывали народ к спокойствию, и это спокойствие пытались навести, жесткими, как было им привычно, методами. В этом хаосе никто не заметил, как незадачливый возница куда-то исчез, а на его месте оказался другой человек, тоже бритый наголо, тоже смуглый и в таком же видавшем виды жилете из овчины. Жилет, впрочем, принадлежал настоящему вознице, Косс содрал его с него, когда стащил с козел и бросил в руки Друза. Тот должен был быстро позаботиться о нем, избавиться без лишнего шума и занять место на козлах рядом с товарищем.
Солдаты угомонили толпу, отогнали подальше, вглубь проулков. Подошедший к повозке преторианский центурион смерил Косса и Друза тяжелым взглядом.
- Мы-то что сделать могли? – взмахнув руками, запричитал Косс. Простонародье всегда оправдывается, всегда пытается переложить вину на другого, лишь бы не огрести палок. – Малец виноват, найти б его…!
- Следите за скотиной, – процедил сквозь зубы центурион и многозначительно посмотрел на лошадей, что все еще нервничали, косились испуганно по сторонам, и выплюнул презрительное: – Бабы!
Косс и Друз переглянулись, улыбнулись друг другу уголками губ: все прошло так, как было задумано. Хозяин термополиса без лишних вопросов продал им горячую похлебку вместе с чаном, еще заботливо обмотал ручки тряпками, чтобы щедрые покупатели не обожглись, а малыш Марк блестяще исполнил свою роль. Все выглядело случайностью.
- Возница? – одними губами спросил Косс и тронул поводья, повозка двинулась вперед.
- Мертв.
- Как?
- Всадил кинжал между ребер.
- Хорошо.
- Стянул с его пальца кольцо и забрал кошель, пусть думают, поработал грабитель.
- Ловко.
- Главное, чтоб нас не выдали другие возницы, – Друз смахнул пот со лба.
- Постараемся не попадаться им на глаза, всегда быть на отдалении. И, как только, появится возможность, спрячемся.
- А потом?
- Потом? Не знаю. Уверен, боги предоставят нам случай поквитаться с этим уродом.
Подъем к садам цезаря был крут, лошади не без труда тащили скрипящие повозки. У самых ворот не обошлось без нового происшествия, да такого, что все забыли о происшествии первом. Пока отворяли ворота, к первой повозке подошел упитанный мужчина в сенаторском облачении и с интересом воззрился на сидящего внутри медведя. Тот был огромен. Бесформенная меховая глыба, маленькие ушки, едва заметные глаза – черные злые бусины. Медведь сидел, выставив вперед задние лапы. Передние покоились на животе.
Сенатор подошел ближе, почти вплотную. Обернулся к сухощавой женщине, что осталась стоять позади, но позвать ее не успел: лапа медведя нырнула меж прутьев клетки и ударила его наотмашь по лицу. Орошая себе путь брызгами крови, сенатор отлетел в сторону, смел с ног пожилого преторианца, что вышел из ворот навстречу повозкам, и остался лежать недвижимым. Его жена истошно завизжала.
Преторианец, кряхтя, поднялся – Косс узнал в нем старого Кассия Херею – и перевернул сенатора залитым кровью лицом вверх. Склонился над ним. В это время из распахнутых ворот быстрым шагом вышел Калигула, он был в сапогах, длинной тунике и небрежно наброшенном на плечи плаще. Обозрев застывшую на подъеме вереницу повозок, зверей в клетках, лежащего навзничь сенатора и Херею над ним, он воскликнул:
- Херея, старый ты стручок, что стряслось? – и сразу, едва его взгляд пал на флегматично дремлющего ящера, вскричал: – О! Он прекрасен! Но где крылья? Мне обещали крылатую тварь!
- Сенатор Теренций опрометчиво приблизился к клетке с медведем, – буднично ответил Херея на вопрос цезаря, которого уже не интересовал ответ, его вниманием завладели животные. – Он мертв. Сломана шея.
Жена сенатора завыла, схватившись за голову.
О, – только и сказал цезарь, оглядел ее с ног до головы, скорчил недовольную гримасу и проворчал: – Херея, заткни эту овцу, у меня начинает болеть голова…. Эй вы, скорее проезжайте! Твари должны быть размещены по вольерам и накормлены до наступления темноты! После обеда я посмотрю на них вблизи. Эй! – он обернулся. Косс увидел за воротами группу людей, среди них Нонию, Цезонию и нескольких мужчин в коротких туниках. В них, крепких, широкоплечих, осанистых и притом не отягощенных умом на лицах, безошибочно угадывались гладиаторы. – Мы идем есть! Я голоден! А после посмотрим на тварей! Вперед! – он развернулся на пятках и стремительно двинулся вглубь своих садов, избрав петляющую меж изощренно подстриженных кустов дорожку. Свита поспешила за ним.
- Ты слышал? – шепнул Косс Друзу.
- Слышал. И как…?
- У меня есть идея. – Косс ухмыльнулся и нервно хохотнул: – Будет весело, очень весело!
<<предыдущая, Глава 45
следующая, Глава 47>>
© 2017, Irina Rix. Все права защищены.